Том, так же как и Мариэлла, знал, что пережитое навсегдаоставит на Тедди отпечаток. А ведь он до сих пор не знает, что похищение организовалего родной отец. Мариэлла не собиралась рассказывать об этом ребенку, и Томмысленно одобрил ее, но не удивился, потому что на суде успел составитьпредставление о характере этой женщины.

Сейчас она казалась очень спокойной и даже покорной. В ее обликесквозило тихое счастье.

— А вы? — мягко спросил Том, глядя на нее. —У вас-то как дела? Голова больше не болит?

Она улыбнулась в ответ. Действительно, после суда головныеболи совершенно перестали мучить ее. Впервые за много лет она чувствовала себя абсолютноздоровой. Теперь ей казалось, что ее подвергли суровому испытанию, но вот онозакончилось, и сил стало больше.

— Я в порядке.

Она хотела поблагодарить Тома за его участие к ней на суде,но не знала, как это сделать. Сейчас она старалась не думать, как он красив всвоем белом костюме, и наконец повернулась, чтобы что-то поправить на столе.

— Мариэлла… — Том давно знал, что ему придется этосказать. И ему не хотелось, чтобы она уехала из города, так и не поговорив сним. — Я… Я бы хотел вам иногда звонить, когда вы будете в Вермонте., .

Она взглянула на него расширенными от удивления глазами иподумала, не представляет ли он теперь, чего доброго, интересы Малкольма. НоТом заметил, что в ее глазах промелькнул испуг, и слегка коснулся ее руки,желая успокоить ее.

— Я, наверное, неясно говорю… У меня мысли путаются… —Он смутился, как мальчишка, и Мариэлла рядом с ним казалась совсемдевочкой. — Я уже давно ни с кем ни о чем таком не говорил…

Да, по правде говоря, он давно не встречал ни одну женщину,которая так бы его заинтересовала. Она чем-то очень напоминала ему покойнуюжену. Хотя Мариэлла совсем другая. Мариэлла — самая цельная личность из всехженщин, каких он когда-либо знал. У нее поразительный характер. И ей так невезло целых десять лет… Том надеялся, что сможет переменить ее участь, когдаона вернется из Вермонта.

— У вас в Вермонте будет телефон? Он все еще топталсяла месте, не решаясь завести разговор о ее будущем. Вдруг Мариэлла рассмеялась.Должно быть, она поняла его, хоть это и показалось ей маловероятным. Он всегдавыглядел таким деловым, бесстрастным, и вдруг оказалось, что под невозмутимойоболочкой скрывается совсем иной Том Армур.

— Наверное, будет общий на несколько домов.

— Отлично, значит, ваши соседи не будут скучать, —улыбнулся он. — Я постараюсь выдумать какой-нибудь предлог, чтобыпозвонить вам.

Оба уже поняли, что не надо никаких предлогов. В последниемесяцы Мариэлле слишком часто звонили по делу, сообщали какие-то новости. Онанадеялась, что вдалеке от Нью-Йорка наконец-то настанет долгожданный покой.

Начался разговор о деревенской жизни. Мариэлла должнапровести в Вермонте всего несколько месяцев, до начала суда над Малкольмом.Потом они с Тедди вернутся в Нью-Йорк, и она снимет квартиру. Завтра они уедут,а Хейверфорд покинет дом. И когда они вернутся, все пойдет по-другому. Впрочем,она ни о чем не жалеет.

— Вам не покажется, что я слишком тороплюсь, если… —пробормотал он, запинаясь, как школьник, отвечающий урок, — когда вывернетесь… я… мы с вами…

Он почти застонал. Никогда он не думал, что будет тактрудно. На протяжении долгих недель он думал о ней, думал так, как ни о ком недумал уже много лет, и всегда ему казалось, что из этого ничего не выйдет. Ивот сейчас он ничего не может сказать ей. Наконец он перевел дыхание и взял ееза руку. Лицо его стало серьезным.

— Мариэлла, вы — удивительная женщина. Я очень хочуузнать вас ближе.

Вот и все. Наконец он сказал, что хотел, и сразу испыталгромадное облегчение. Пусть даже она сейчас скажет, что не хочет больше еговидеть, по крайней мере она будет знать, что у него сейчас на душе.

— Я с первой встречи восхищаюсь вами.

Она вспыхнула и почему-то почувствовала себя снова молодой изастенчивой. Потом она подняла на него глаза, и он увидел в них что-то такое,отчего у него опять перехватило дыхание.

— Просто удивительно, сколько хорошего… Сколькохорошего вышло из этого ужасного события, — сказала Мариэлла очень тихо.Она чувствовала огромную благодарность за его добрые слова, от которых веялосчастьем. Она смотрела на него и чего только не хотела ему сказать, как вдругдверь библиотеки распахнулась, и на пороге возникло ее величайшее на светесчастье. В голубой пижаме.

— Что ты тут делаешь? — спросила она улыбаясь, иТедди несмело приблизился к ней.

— Я не могу спать без тебя, — сказал он, не спешавскарабкался к ней на колени и с интересом посмотрел на Тома.

— Иди-ка, засыпай. Когда я уходила, ты уже дремал.

— Не правда, — запротестовал Тедди. Мариэллапредставила ему Тома, не уточняя, откуда она его знает. — Неспится, — заявил Тедди, тут же зевнул и с сознанием своего права прижалсяк матери.

— Я слышал, что вы с мамой собираетесь вВермонт, — обратился к нему Том. Он всегда любил детей, а этот малыш былему особенно дорог после всех драматических событий, связанных с ним.

— Ага, — гордо подтвердил Тедди, — у нас тамбудут коровы, цыплята и лошади. А еще мама говорит, что я буду кататься напони.

— В твоем возрасте я тоже ездил летом в Вермонт, —улыбнулся Том ребенку, а через его плечо и матери. Он сказал достаточно. Пустьон выражался неловко и путано, она правильно поняла его и не рассердилась. Онипереглянулись через голову Тедди и вдруг почувствовали, что стали ближе друг кдругу.

— А у вас был пони? — спросил Тедди, явно проявляяинтерес к Тому. Мальчик уже очень долго не видел отца и иногда еще тосковал понему. А мама сказала, что папа уехал надолго. Наверное, он где-нибудь в Африкеили же плывет на корабле, и даже позвонить ему нельзя.

— Пони у меня был. И корова была, я должен был сам еедоить. Если я приеду в Вермонт, то научу тебя доить корову.

— А вы правда приедете в Вермонт? — Теддизаинтересовался всерьез. Но и мать его тоже была заинтересована разговором.

— Я об этом еще не думал… — В самом деле, он хотелдождаться ее возвращения. — Но знаешь, это неплохая мысль.

Он вопросительно взглянул на Мариэллу, улыбнулся, и онаулыбнулась ему в ответ. Он был рад, что у него достала храбрости приехатьсегодня. Если бы он не приехал, ему предстояло бы мучиться не один месяц, иможет статься, он так и не решился бы заговорить с Мариэллой.

— Может быть, я как-нибудь вырвусь на выходные.

Он смотрел на мать и ребенка, и мысль навестить их нравиласьему все больше и больше. Ему была известна гостиница неподалеку от их дома.

— А вы умеете ездить верхом? — задал Теддиочередной серьезный вопрос. Том рассмеялся: