Все улицы Таурона сходились к ней; со своего балкона правитель мог наблюдать сразу за всем городом, и с царского холма можно было разглядеть даже далёкие стены Холода – конец обетованной земли.

Царство Кар-чека пребывало в упадке. Правитель знал, что ещё во времена его прадеда предпринимались походы в заброшенные тоннели Предков – таинственные и тёмные дороги, по которым, как гласят легенды, люди некогда пришли в обитаемую долину Таурона, под защиту Асториса.

Асториса, Светлого бога, который даровал людям Таурона тепло и свет…

Те немногие, кто вернулся из этих походов, рассказывали об удивительных вещах, которые им довелось повидать за стенами Холода.

За спиной царя раздался шум. Кар-чек обернулся: к царскому балкону с топотом подбежал отряд дворцовой стражи, возглавляемый верховным жрецом Староксом.

Царь вздохнул. Вот оно, из-за чего он с самого утра сам не свой…

– Что случилось? – грозно спросил он жреца, уже догадываясь, что тот ему ответит. Служитель Асториса замедлил шаг и, степенно приблизившись к царю, с поклоном ему ответил:

– Великий, горестные известия…

Кар-чек вздрогнул. Он хорошо помнил, что раз в несколько десятилетий Асторис требовал жертвоприношения – но всё равно каждый раз гнев бога падал на Таурон неожиданно.

– Асторис пробуждается, повелитель, – продолжил Старокс. – Жрецы уже собрались у храма.

– Я иду с тобой, – гордо подняв голову, ответил Кар-чек. – Прикажи служителям подготовить всё необходимое для ритуала.

* * *

Тяжёлые створы ворот медленно раздвинулись.

Уже на подходе к храму царь отчётливо почувствовал, как Асторис тяжело ворочается в своём каменном ложе. Земля вздрагивала бесшумно, и лишь изредка откуда-то издалека доносились глухие удары камней, обрушивающихся с огромных каменных сводов.

Возглавляемое царём Таурона шествие жрецов вступило в зал Асториса.

– Приготовьте пищу для бога у створок, – распорядился Кар-чет, останавливаясь перед огромным металлическим кольцом, окружавшим алтарь солнечного бога. Страшный красный глаз ярко вспыхивал и угасал в тёмной вышине храма, грозно глядя прямо на царя.

Оробев перед бесстрастным взором Асториса, Кар-чет склонился в низком поклоне. Вслед за царём на землю опустились и жрецы храма.

– Светлый бог… – прошептал правитель. – Не гневайся на смертных, владыка! Мы приносим тебе в дар божественную пишу, и да продлишь ты свою милость к нам в веках. Молим тебя, Асторис, о тепле и свете, о воздухе и пище! – произнеся магическую формулу, Кар-чет немного успокоился и поднялся с колен.

Гулкий рокот доносился из глубин земли, куда уходили длинные металлические стержни алтаря. Буквально каждые несколько секунд металлическое кольцо вздрагивало, сотрясая землю; от сильной вибрации становилось уже сложно удерживаться на ногах.

Царь знал, что до тех пор, пока жертвы не будут принесены, Асторис будет всё сильнее сотрясать свод всего города. В обычные дни бог тоже часто вздрагивал в своём божественном сне, но такие толчки были не опасны, и жители Таурона к ним уже давно привыкли, перестав обращать на них внимание.

На памяти Кар-чека таких случаев не было, но отец рассказывал, как однажды, когда дары не были вовремя принесены, храм едва не был разрушен разгневанным богом. В тот раз страшное землетрясение едва не сокрушило весь Таурон; как утверждают старики, по всему городу был слышен громкий рёв Асториса, доносившийся из храма. Лишь с большим трудом жрецам удалось умилостивить всесильное божество, и с тех пор, как только кровавый глаз Асториса вновь загорался под сводом храма, жрецы уже не смели задерживать ритуал.

Вот и сейчас служители Асториса суетились, поднося на золотых подносах к алтарю небольшие слитки божественного серебра – добытого с большим трудом серебристого металла, пищи бога.

Главный жрец взмахнул рукой, и целая толпа прислужников начала вращать большой металлический ворот. Зазвенели цепи, уходящие под землю, и где-то в глубине раздалось громкое шипение.

Медленно, со скрипом, из глубин алтаря начал подниматься длинный металлический стержень… и вот уже выступила из пола сверкающая зеркальным блеском камера для подношения, и клубы белого обжигающего пара распространились по всему храму.

В полумраке храма было видно, как отсвечивает призрачным светом нижняя часть стержня. Под непрекращающийся речитатив молитв, царь торжественно и с почтением вложил в небольшую нишу божественное серебро, после чего отступил назад, к жрецам.

– Вкуси божественную пищу, Великий! – склонились в земных поклонах жрецы, а служители храма начали быстро вращать ворот в обратную сторону. Громыхая и лязгая, металлический стержень опускался обратно под землю.

Гигантское кольцо алтаря продолжало гудеть, сотрясая землю. Томительно шли секунды, и наконец у всех собравшихся людей, включая царя, вырвался вздох облегчения: красный глаз Асториса погас.

– Ты услышал нас, Великий бог… – процессия служителей мелкими шагами отступала к выходу из храма. Хор низших жрецов начал читать благодарственные заклинания, восхваляя бога Асториса за его снисхождение к смертным.

– Царь, – поклонился правителю Старокс. – Стража передаёт, что жители волнуются – подземные толчки слишком заметны в городе. Нужно выйти к народу и успокоить его.

– Я сделаю это, – кивнул Кар-чек. – А ты подтвердишь, что Асторис, как и всегда, принял наш дар с благосклонностью.

Шествие жрецов двинулось к выходу из храма.

* * *

Ли-дон, всё ещё возбуждённый после церемонии, преданно следовал за своим учителем Староксом, неся в руках целый ворох свитков с заклинаниями Асториса. Верховный жрец, запахнув свой плащ и спрятав руки в его глубоких складках, быстрыми шагами двигался к внутренней части храма.

– Старокс, – почтительно наклонил голову Ли-дон, ускорив шаг и почти поравнявшись со своим учителем. – То, что царь сегодня умилостивил Асториса… это надолго?

Верховный жрец чуть заметно улыбнулся и ответил:

– Я думаю, лет на десять хватит. Сегодня мы поднесли очень щедрые дары – наши служители смогли добыть много божественного серебра.

– Верховный жрец, – перебил своего учителя Ли-дон и благоговейно спросил:

– А что вообще такое это божественное серебро?

На этот раз Старокс уже не улыбался. Немного помолчав, жрец ответил:

– Ты ведь знаешь, что наши рабочие добывают в шахтах различные металлы. Железо, медь, иногда серебро – или золото, если очень повезёт. Но в одной из копей, сокрытых глубоко под храмом, содержится совсем иная порода. Наши прислужники каждый день проводят по многу часов в этой шахте, добывая и обрабатывая эту сверхтвёрдую породу в поисках вкраплений особого божественного серебра. Оно гораздо тяжелее обычного серебра, и расплавить его невозможно ни в одной из наших печей. Как тебе известно, для простых смертных прикосновения к божественному серебру губительны, и в скором времени вызывают страшные и смертельные язвы. Тех, кто не пожалел отдать свою жизнь ради служения ему, Асторис первыми принимает в сонм своих божественных спутников… – старый жрец умолк и задумался. Некоторое время учитель и ученик шли молча,