На подносах женщин лежала слепленная из земли и глины еда. Наверняка это имело какое-то ритуальное значение, и мне это не понравилось — прежде орки посланников ничем таким не встречали, да и женщины не выходили навстречу. Теперь же явно творилось что-то необычное. Я бы подумала, что подобная торжественность разведена из-за визита истинной пары, но, насколько знаю, у орков нет преклонения перед подобным. Как бы не оказалось, что они задумали что-нибудь недоброе.

Но пока они лишь кланялись.

Я покосилась на Элора: он улыбался, но немного натянуто. Его тоже происходящее беспокоило.

Шесть шаманок выступили вперёд и заговорили хором:

— Приветствуем вас на землях Шааршем, дочери и сыны Великого дракона. В этот час тяжких испытаний, ниспосланных нам богами, да пошлёт ваш золотой отец вам мудрости и сил.

Их голоса, соединяясь, создавали странное, почти пугающее впечатление, и в этом чувствовалась грамотная работа со звуком.

Арендар, как самый сильный и потому главный, ответил за всех:

— Пусть земли Великого дракона будут к вам добры, и благословения богов снисходят на хранителей чистой крови и верных знаний.

— Вы, дети Великого дракона, в этот час испытаний, — женщины склонились, — окажите нам честь, обратите к Шааршем просьбу помиловать нас, уверьте, что мы изо всех сил берегли кровь и знания, и не предавали её даже на чужбине.

— С радостью сделаем это, — в голосе Арендара не было ни капли радости, только настороженность.

— Дары Шааршем, — шаманка передала поднос с земляной едой Валерии, остальные выдавали подносы Вильгетте и любовницам Элоранарра.

Одна зачем-то шагнула ко мне, но я демонстративно отвернулась, и она не стала настаивать — перешла во главу группы и зашагала к центральной пирамиде.

Загудели, забили барабаны. Их оглушительный, пронизывающий до костей рокот шёл из-под земли. В них не просто били, их мелодия давила на нервы.

Может быть среди орков не было одарённых, но это не помешало им создать цветные огни, использовать для воздействия звуки. Последнее, кстати, чем-то напоминало методы культа Бездны, или, вернее, демонов.

Музыка продолжала давить. Валерия прижалась к Арену, Элор косился по сторонам. Мне куда более разумным казалось расправить крылья и улететь, но все двигались к пирамиде, и я не решилась отступить, хотя на душе становилось всё тяжелее. Эта музыка вгрызалась в кожу, под чешую, нервировала, пугала.

Нас вели не к лестнице на пылающую вершину, а по радиальной дорожке к обратной стороне центральной пирамиды. Там в её основании темнели маленькие ворота. На мой взгляд, это всё очень напоминало вход в какую-нибудь тюремную часть. Кто знает этих орков, может, они решили принести нас в жертву? Поторговаться за выкуп?

Ворота не спешили открывать, будто опасаясь показывать нам то, что за ними. Я пошла медленнее. Только когда мы приблизились, створки распахнули. Повеяло запахом горьких трав. Не снотворным ли? Не отравой ли?

Непроглядная тьма скрывала внутренности пирамиды. Арендар остановился.

Шаманки вновь заговорили хором:

— Детям Великого дракона, детям солнца, дозволено войти в обитель Шааршем с искрами света.

Арендар и Элор одновременно выдохнули огоньки, их примеру последовали остальные, я тоже — и пламя взорвалось во мне искрами, вдруг начало жечь изнутри.

Огонь зависших над головами их создателей сфер лишь чуть потеснил тьму в пирамиде, вылизав из неё каменные плиты пола.

Элор громко произнёс:

— Слушайте, я не самый любимый сын Великого дракона, молитв моих даже он не слышит, куда уж мне дозваться чужого бога. Может, я на улице постою?

Хорошая идея — хоть кому-то остаться снаружи. Пусть орки официально не могут колдовать, но механические ловушки тоже опасны. И связаться с нашими врагами они способны.

Шаманки внимательно смотрели на нас, и пламя отражалось в их глазах яркими искрами. Арендар ухватился за запястье, с кем-то связываясь. Элор поморщился:

— Если настаиваете, могу и попросить, но сразу предупреждаю: если ничего не получится, я не виноват.

Ему явно не хотелось иди внутрь. Я сжала запястье и мысленно предложила: «Давай я сделаю вид, что мне плохо от запах трав, и ты меня выведешь».

Элор едва заметно кивнул.

Первой в темноту вошла шаманка с подносом. За ней последовала Валерия, Арендар, конечно, отправился с ней. Вроде ничего страшного не происходило, но мне было страшно, и с каждым шагом запах трав становился всё горше, не давал дышать. Так я и без всякого притворства закашляюсь.

Огненные сферы высветили зал и тёмную изогнутую в танце фигуру.

Это была женщина. Четырёхметровая выточенная из тёмного дерева женщина с перепончатыми, как у драконов, крыльями. Она держала копьё. Украшения из лунного камня блестели на шее и запястьях когтистых рук, мерцали золотые ножны меча. И ещё она была в доспехах.

Казалось, её закрытые глаза смотрели на меня. Казалось, гневный излом пухлых оттопыренных клыками губ с обращёнными вниз уголками, предназначался мне. Хотелось пасть ниц. Или убежать. Или…

Это снова напомнило эффект гипнотической агитки культа Бездны, и я показательно громко закашлялась.

— На воздух! — готовый к этому Элор потащил меня на улицу.

К счастью, шаманы не пытались нас остановить, просто провожали взглядами. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух. Удивительно, но здесь, снаружи, ощущалась мощная вибрация барабанного боя, а в пирамиде её будто не было.

— Ты и правда какой-то бледный, — заметил Элор, украдкой косясь по сторонам.

Дети и подростки держались в кругу малых пирамид и с любопытством поглядывали на нас, мужчины-шаманы просто ждали. То с одной, то с другой стороны затягивали песни.

Это не было похоже на ловушку. Я оглянулась на тёмный зев в основании огромной ступенчатой пирамиды. Сейчас, издалека, он не выглядел опасным.

Но меня тревожили возникшие ассоциации с культом Бездны и демонами. Хотя мне это вполне могло только показаться.

А могло и не показаться.

Я тоже старалась оглядываться по сторонам, но ничего подозрительного не видела. Никто не возражал против того, что мы вышли раньше времени. Если бы не внимание рассредоточившегося между пирамид молодняка в ярких одеждах, можно было бы решить, что всем на нас плевать.

— Мда, что-то нервы не хотят лечиться, — проворчал Элор.

— Согласен, — поддержала я сипловато.

В горле ещё стояла горечь трав, гул барабанов вызывал инстинктивное беспокойство.

— Прогуляемся? — предложил Элор.

Я кивнула, понимая, что от входа мы далеко не уйдём, чтобы не оставить без присмотра наших спутников.