не умею… полагаться… на других… людей… – отдельно выговаривая каждое слово, с трудом произнес он. – Прошу прощения… за причиненные… неудобства…

Он так побледнел, произнося это, что Муан уже не рад был, что принудил его к подобному признанию.

– Я… постараюсь… стать… стать… внимательнее… Пожалуйста… не… Пожалуйста, не… не отказывайся… от… нашей дружбы… Я стану лучше, честно. Я научусь. Столько проблем… я не буду приносить столько проблем…

Муан потрясенно смотрел на тихо произносящего эти странные слова Шена.

– Что ты такое говоришь? – хрипло произнес он и потрясенно уставился на сидящего перед ним человека.

Кто вообще скрывается за этой надменной маской ехидства и самомнения? Как глубоко ранено это существо? Как хозяин Проклятого пика мог всерьез произносить перед ним ТАКОЕ? Как слова Муана смогли привести к этому? Шен часто бил его словами, словно плетью, и старейшина пика Славы относился к этому с философским смирением перед неизбежностью, как к части его натуры. К тому же Шену все реже удавалось его по-настоящему задеть. (Или же он стал меньше стараться?..) Но никогда Муан не задумывался над тем, как к его словам относится сам хозяин Проклятого пика. Со свойственной себе прямолинейностью он говорил то, что приходило на ум, и никогда не осознавал, что его слова могут быть истолкованы превратно. Но если подумать… Такое сложное во всех отношениях существо, как хозяин Проклятого пика… Что, если он далеко не всегда слышал именно то, что пытался донести Муан? Что, если в силу своего жизненного опыта, в котором столько людей испытывали к нему ненависть, он стал видеть все в негативном свете? Сколько раз Муан ранил его словами или действиями, чтобы сейчас громкий крик и, в принципе, разумные доводы привели его к мысли, что Муан хочет порвать с ним дружбу?

Шен продолжал сидеть перед ним, устало прикрыв глаза и, как удара, ожидая его решения. Какого еще, мать вашу, решения?! Он всего-то хотел, чтобы тот лучше о себе заботился! Сообщал ему о своих планах и своем самочувствии! О боги, как сложно! Как сложно! Как сложно!!

Муан потянулся к нему и, притянув к себе, обнял. Это походило на тот, первый раз, когда он нашел его в пещере, расстроенного из-за встречи со слепцом из своего прошлого и пытающегося исправить то, чего сам не помнил. Муан точно так же провел рукой по его волосам, вновь пытаясь стереть наваждение, в котором этот странный человек утопал, загнанный собственными мыслями.

– Я просто беспокоился о тебе, вот и накричал. Я не покину тебя. И тебе не нужно ради этого меняться, – серьезным тоном произнес Муан.

Шен с трудом произнес следующие слова. Но раз уж начал, он должен был закончить.

– Ты… все правильно сказал. Я и правда думаю только о себе… И знаешь… я никогда не понимал, что должен менять в себе это качество…

– Не должен, – категорично произнес Муан. – Продолжай думать о себе, беспокойся о своем благополучии! Просто посвящай меня в свои планы!

– Было неприятно, да? Из-за нашей связи. Зачем она только вернулась…

Руки Муана дрогнули на спине Шена.

– Я не хочу причинять другим боль.

Эти руки сжались вокруг него сильнее.

– Ты причиняешь боль не только из-за связи, – тихо прошептал Муан, уткнувшись лбом в его плечо.

Глава 89. Если так поразмыслить, их цель – ты

Когда Ал, Аннис и Риту с Волчарой вернулись с вылазки за лекарственными травами, то заметили, что в доме царит атмосфера натянутого молчания. Вроде бы все было вполне мирно: учитель сидел на крыльце, наслаждаясь свежим воздухом, а мастер Муан время от времени шнырял мимо, пытаясь натаскать воду в большую бадью, найденную в доме. Но при этом между ними, словно перетянутая струна, воцарилось напряженное молчание.

На самом деле Муан, занимающийся благодатным для него физическим трудом, все никак не мог выкинуть из головы ту сцену и связанную с нею сторону Шена, которая была ему доселе неизвестна. Он все пытался переварить это и обдумать в силу своих способностей.

Шен же сгорал от стыда и негодования из-за своего приступа паники, иначе и не назовешь. Да что такое с ним в последнее время? Он все меньше контролирует свои эмоции, находится на какой-то грани, слишком остро, слишком отчаянно на все реагируя. Все события последних дней были словно в пелене тумана, Шен с трудом отдавал себе отчет, действительно ли поступает адекватно ситуации. Все это было очень изматывающе, и почему-то именно Муан выбивал его из колеи сильнее всего.

А сейчас!.. Шен с трудом сдерживал себя, чтобы не спрятать лицо в руках. Он чуть ли не цеплялся за него, умоляя не покидать! Как же жалко он выглядел…

Шен сделал глубокий вдох и решил закончить на этом самобичевание.

«Ну и ладно. Это были мои искренние чувства. Самое глупое, что только может сделать человек, – это извиняться за свои чувства».

– Учитель, вам уже лучше? – радостно воскликнула Аннис, первой подойдя к нему.

«И снова, – тяжко вздохнул про себя Шен, – снова они видели меня в самом неприглядном свете…»

– Со мной все хорошо, Анни… – Шен не договорил, повернувшись к ним и чуть не ослепнув от сияния.

Оборвав фразу, он ошарашенно закрылся рукавом.

– Учитель? – с тревогой произнесла Аннис. – Что с вами?

«Система! Система!! Что это?!»

[Где именно?] – меланхолично уточнила та.

«Да прямо здесь!! Что это светится?!»

– Учитель, вам все еще нехорошо? – Ал подбежал к нему и ухватил под руку.

Подняв на него взгляд, Шен почувствовал, как глаза начинают слезиться. Главный герой сиял, аки новоявленное солнышко.

– Ал, что… Что с твоими духовными силами?

– Ах, это? Я решил, что больше не должен их сдерживать, – с гордостью в голосе произнес тот. – Я должен использовать все ресурсы, что имею.

«А-А-А! – мысленно вопил Шен. – Как мне теперь с ним общаться?! Он светится гораздо ярче, чем тогда, когда прокачал уровень после получения бессмертного меча!»

– Учитель? – голос главного героя наполнился тревогой. – Вы… вы плачете?

«Да не плачу я! Мне просто твои духовные силы в глаза попали!»

– Учитель, у вас что-то болит? Вам плохо? – вопросы Ала становились все настойчивее и беспокойнее.

– Все нормально, – произнес Шен, отводя взгляд и смахивая навернувшиеся слезы рукавом. – Вам не стоит так беспокоиться об этом учителе.

– Пойдемте внутрь, – потянув его за руку и поднимая на ноги, произнес Ал. – Вам не стоит сидеть на холоде.

– Со мной все в порядке, Ал! – разозлился Шен. – Я сам решу, что мне делать!

Он резко вырвал руку и сделал шаг назад, прислонившись к колонне.

– П-простите, учитель! Я виноват! – тут же склонился в поклоне ученик.

С трудом сдерживаясь, Шен отвернулся от его невыносимого сияния и устремил взор во внутренний двор. Риту кидала палку Волчаре точно так же, как раньше играла с волкодавом Шуэра. И хотя Шен сам приказал Волчаре охранять его внучку, он почувствовал некий укол ревности. Вдруг он представил, что Волчара так привяжется к девушке, что захочет и в ордене РР жить с ней, и ему это вовсе не понравилось.

Во внутреннем дворе появился Муан с очередным ведром воды в руках.

– Это последнее, – сообщил он, проходя мимо Шена и Ала (Аннис к этому времени уже убежала в дом заваривать отвар). – Но надо подождать, пока вода нагреется.

– Меня и холодная устроит, – возразил Шен, собираясь идти вместе с ним.

– Нет, не устроит, – ледяным тоном оборвал Муан.

Шен опешил от этого тона, а пока подбирал слова, Муан уже скрылся из глаз.

– Учитель, я что-то сделал не так? – спросил Ал.

Шен напомнил себе не поворачивать голову в его сторону.

– Нет, – вздохнул он. – Ты все правильно делаешь. Продолжай тренироваться.

– Я… Я могу показать вам то, чему научился? – с надеждой в голосе спросил парень.

– Покажешь. Чуть позже.

Пока больше всего Шену хотелось принять ванну и привести себя в порядок. В настолько сложных походных условиях он еще не оказывался. Старая бадья в насквозь продуваемой боковой комнате заброшенного дома – это совсем не то же самое, что огромная купальня черного замка, более напоминающая бассейн. Скорее бы уже вернуться в свой любимый комфорт и спокойствие.

– Я понял, – холодно произнес Ал и быстро пошел прочь.

Шен не сдержался и потер пальцами виски.

«Система, что мне делать, а? Здесь нет солнцезащитных очков, которые я бы мог надевать при разговорах с Алом! Да и почему он так влияет только на меня? Кажется, Муан не выказал существенного беспокойства, когда его увидел».

[Об этой особенности главного героя