мне неизвестно. Возможно, вы просто слишком восприимчивы к разного рода энергиям. Попробуйте абстрагироваться от всего этого].

«Хм… Но так мне спокойнее… Если я притуплю свое восприятие ради Ала, не обезоружит ли это меня?»

Система демонстративно хмыкнула, выражая свою некомпетентность по данному вопросу.

Наружу вновь вышел Муан. Не дав ему заговорить, Шен спросил:

– Ты видишь в Але изменения?

– Ты имеешь в виду уровень духовных сил?

– Ты заметил?

– Конечно. Это отчетливо ощущается.

– Вот как? Хотел бы я тоже всего лишь «ощущать» это… – пробормотал он себе под нос.

– Будь осторожнее с ним, – вдруг произнес Муан.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Шен.

– Его духовные силы очень велики. Практически аномальны для заклинателя его возраста и уровня.

– Он очень способный!

– Не перебивай. Его уровень духовных сил даже без знания печатей и заклинательства делает их оружием. Если однажды его духовные силы выйдут из-под контроля, это может плохо закончиться и для него, и для окружающих.

– Он способный! Его таланта хватит, чтобы справиться с этим! Неужели ты думаешь, что в этом вопросе компетентнее меня? – вопрос он задал в силу своей роли, на самом деле вовсе не против услышать все, что думает Муан по этому поводу.

– Иногда мне кажется, что да… Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь, а не просто беспечно хочешь верить в это. И кстати, я пришел сообщить, что вода готова.

– Спасибо. Тогда я пойду…

Шен вошел в дом и, пройдя направо, закрыл за собой дверь в боковую комнату. М-да… Посреди комнаты, углы которой были завалены всяким хламом, покрытым пылью, стояла бадья с чистой водой, от которой поднимался легкий пар. К деревянным стенкам ее были прикреплены талисманы огня со специальным дополнительным символом, позволяющим контролировать приемлемую температуру, не переходя на сжигание. Вокруг бадьи горело несколько свечей, поскольку ставни в этой комнате были забиты намертво. (Что, однако, не мешало пропускать тусклый белый свет через щели.)

Шен осмотрелся по сторонам, вздохнул и сбросил свою верхнюю одежду прямо на пол. Сверху он аккуратно сложил нижнюю и забрался в теплую воду. Блаженно вздохнув, он оперся спиной о стенку бадьи и с наслаждением прикрыл глаза. Он бы с удовольствием мог проспать так несколько часов…

Сползая ниже, Шен постепенно погрузил голову под воду. Ему нечасто доводилось мыть эти длинные волосы, так как бессмертное тело в принципе нечасто грязнилось, но каждый раз это было то еще испытание, особенно их расчесывание после мытья.

Повязка на правой руке намокла и развязалась, он совсем забыл о ней. Шен распутал мокрую полоску ткани и скинул на пол, рассматривая толстый шрам, пересекающий запястье. Выглядело пугающе. Кажется, ему тогда сильно повезло, что Муан всего лишь прошелся по вене, не отрубив руку и даже не повредив сухожилия.

Прошло уже больше двух недель, а этот порез так и не затянулся и даже иногда кровоточил. Если бы такой уровень регенерации был у него, когда он получил удар кинжалом, его бы уже не было на свете. Шен наклонился и посмотрел на узкий тонкий шрам на своем правом боку, слегка выделяющийся на бледной коже. Это тело было таким сильным когда-то… И как он умудрился все настолько испортить? Скорее бы его ментальные раны затянулись, и на них перестала оттягиваться большая часть его духовных сил. Тогда и физические повреждения исцелятся в мгновение ока, и он вновь будет чувствовать себя здоровым и полным сил. Дожить бы только до этого момента…

Шен вновь откинулся на стенку бадьи, подтянув к животу колени.

После принятия «ванны» Шен чувствовал себя посвежевшим и гораздо более благодушным. Он вышел в комнату с печкой-лежанкой, машинально скручивая мокрые волосы. Ала и Муана там не было, в комнате возле печи сидела Аннис, помешивающая травы в кастрюльке, а Риту, опершись о Волчару, расположилась на лежанке с кружкой чая в руках. Шен вновь почувствовал укол ревности, но постарался держать себя в руках.

– Учитель, я заварила лечебный отвар, – очень серьезно, словно юная целительница, произнесла Аннис. – Выпейте, пожалуйста.

Тот кивнул и прошел в комнату, усевшись на лежанку. Аннис перелила отвар в чашу и подала ему.

– Аккуратно, он еще горячий, – предупредила девушка.

Шен взял из ее рук чашу и уставился на пышущий жаром напиток. Он смутно припоминал, что именно Аннис отпаивала его жаропонижающим отваром, пока он валялся здесь в полубреду. Несмотря на смущение, Шен не должен был игнорировать ее старания.

– Прими мою благодарность, пожалуйста, – подняв на девушку взгляд, произнес Шен. – Ты очень помогла мне.

Не ожидавшая такой внезапной благодарности Аннис порозовела от смущения.

– Нет, я… Мои усилия были ничтожны…

«Почему мне вообще так с ними повезло? – продолжая глядеть на девушку, подумал Шен. – Я ведь ужасный учитель… Но им почему-то нравится находиться рядом со мной».

– Учитель, обещаю в будущем быть еще полезнее! – рьяно заявила Аннис, наконец придумавшая, что ответить.

Шен усмехнулся и отпил отвар из чаши.

Вернувшийся с дровами Муан узрел прелюбопытную картину, которая с первого взгляда показалась ему сценой под названием «Прекрасный принц и юные наложницы». Шен сидел на полу, опершись спиной о лежанку, голова Волчары лежала на его коленях, и он с удовольствием почесывал ее шерстку. Рядом полулежали Аннис и Риту, причем Аннис с наслаждением расчесывала волосы Шена, а Риту пристроилась рядом и плела тоненькие косички.

Муан дрова уронил.

Услышав шум, Шен повернул голову, резко дернув волосы, и девушки недовольно нахмурились. Удивленный Муан увидел смешинки в его лукавых глазах. Одними губами Шен беззвучно произнес: «Меня заставили». Муан чуть не прыснул в голос. С трудом подавив приступ смеха, он собрал упавшие дрова и деловито подошел к печи.

Обстановка располагала к расслабленности и легкой дреме, и Шен бы с удовольствием именно этому и предался, если бы не беспокойство об Але. Ученик определенно обиделся на него, Шен это прекрасно почувствовал. Но был слишком зол и растерян, чтобы что-то предпринять. Сейчас злость прошла, смытая теплой водой и нежными ручками, копошащимися в его волосах, и на ее место пришло беспокойство. Шен абсолютно не понимал мысли главного героя, еще в столице он понял, что знает о нем гораздо меньше, чем ожидал. Имея сюжетные спойлеры о его шаблонном характере, Шен никогда не задумывался, таков ли Ал на самом деле, и даже не пытался разобраться в его реальной личности. Возможно, Шен просто не слишком был в этом заинтересован. Его устраивал главный герой, не питающий ненависти к своему учителю и безропотно выполняющий все поручения. Если бы так могло продолжаться всегда, он был бы доволен. Но его окружали не NPC, а живые люди, и Ал не мог всегда оставаться просто «хорошим мальчиком».

Шен поднялся на ноги, вырывая свои волосы из цепких пальчиков. Волчара, лишившаяся удобного места на его коленях, недовольно рыкнула.

– Пойду прогуляюсь, – сообщил он.

– Великий дядя, у вас волосы еще не высохли, а там – мороз! – с претензией произнесла Риту. – Вы совсем свое здоровье не бережете?

Внучка его тоже что-то осмелела… Если бы такое посмела произнести Аннис, он бы тут же приструнил ее, но подобная отповедь в сторону внучки могла ухудшить его отношения с ней, поэтому Шен сдержанно произнес:

– Я бессмертный заклинатель, Риту, мы не подхватываем простуду.

– Тогда… это…

– Тот жар был другой природы.

– И все же накинь что-нибудь, – спокойно произнес Муан, копошащийся возле печи.

Шен вздохнул и осмотрелся по сторонам в поисках своей меховой мантии.

– Так пойдет? – спросил он, накинув ее прямо на голову.

И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Остановившись на крыльце, Шен с наслаждением вдохнул морозный осенний воздух. Во внутреннем дворе Ала не было, и старейшина пика Черного лотоса решил обойти вокруг дома.

Ал тренировался посреди поля высокой пожухлой травы, которое отделяло их дом от леса. Его бессмертный меч, переполненный духовной энергией, сиял ярче сокрытого белесыми облаками солнца. Золотистые волосы парня развевались на ветру, несколько прядок прилипло к мокрому от пота лбу. Ал сейчас казался великим главным героем, сильнейшим и прекраснейшим. Вот только смотреть на его сияющее великолепие было почти физически больно.

Шен приблизился к своему самому важному ученику. Завидев учителя, Ал сделал еще несколько грациозных движений, словно красуясь, а затем убрал меч и повернулся к нему. Однако не делал попыток пойти навстречу и не склонился в приветственном поклоне. Вместо этого он поднял руку ладонью вверх, и зримая духовная сила закрутилась вокруг его пальцев. Ал тряхнул рукой, словно