– Сделайте что-нибудь! – умоляла врача Зоя.

Леонид Аркадьевич встал.

– Да, я согласен вам помочь. Где ваш сын?

– Дома, – прошептала несчастная. – Я бы непришла, сумела бы приспособиться к сыну… вытерпела… но, понимаете…

Актриса прижала руки к груди и сталарассказывать дальше.

Гриша налетел на соседку по дому, некую ОльгуТимофеевну. Дама, противная во всех отношениях, сделала младшему Варинузамечание, а тот кинулся на нее с кулаками.

– То, что он бросается на меня, – шептала Зоя,– это ерунда. Но Гришу могут арестовать. Я дала Ольге Тимофеевне денег, но… Онапришла опять! Требует еще. Если сын узнает, что я стала объектом шантажа…

– Поехали, – велел психотерапевт. – Жаль, чтовы не обратились ко мне раньше, но я приложу все усилия.

Через пару часов Леонид Аркадьевич уговорилГришу лечь в больницу и привез его к себе. Варина устроили на единственноесвободное место – положили в бывший кабинет рефлексотерапии. В соседях у парняоказался Олег Ветров, а через стеклянную стенку, загораживавшую обзор, но незадерживающую звуков, находились Полина Яценко и Катерина Лузгина.

Леонид Аркадьевич и впрямь был кудесником –Гриша быстро восстановился, он ужаснулся, когда осознал, что проделывал сматерью, и стал раскаиваться.

– Думаю, мы имеем дело с непростым случаем, –объяснял врач Зое. – Плохая наследственность осложнена вирусным заболеванием.Но то, что после приема лекарств Гриша стал адекватен, наводит на радужныемысли. Мы справимся!

Может, Варину помогли таблетки, может, сеансыпсихотерапии, а может, в дело вмешалась любовь? Гриша заинтересовался КатейЛузгиной, и девушка ответила ему взаимностью. Кстати, симпатичный сын актрисыпришелся по душе и Полине Яценко, но он остался к ней равнодушен.

Вечером одиннадцатого числа ничто непредвещало несчастья. Леонид Аркадьевич обошел больных и, уединившись в своемкабинете, стал читать книгу. В отделении объявили отбой. Минут через десятьпосле этого к врачу пришла медсестра Танечка и попросила:

– Леонид Аркадьевич, отпустите меня на часокдомой, дочка затемпературила.

– Ступай, конечно, – разрешил мягкосердныйначальник, – сам в случае чего справлюсь…

Эвелина Петровна прервала рассказ и посмотрелана меня.

– Вот и не верь после этого в судьбу… –вздохнула она. – Все сложилось для Гриши крайне благоприятно и ужасно дляОлега…

В районе полуночи дверь в кабинет докторараспахнулась, на пороге возникла Катя Лузгина.

– Там… у нас… – прошептала она. – Пойдемтескорей! Только тихо… чтобы никто не услышал…

Леонид Аркадьевич последовал за девушкой.Лузгина привела доктора в свою палату, и доктор увидел на кровати ПолинуЯценко. Молодая женщина явно чувствовала себя плохо, похоже было, что онавот-вот потеряет сознание.

Психотерапевт шагнул к кровати, но Катясхватила врача за руку.

– Вам туда! – сказала она и втолкнула докторав ту часть помещения, которую занимали мужчины.

Леонид Аркадьевич обомлел. На одной кроватилежал мертвый Олег Ветров, на другой сжался в комок Гриша Варин. Увидав врача,сын актрисы протянул:

– Он сам! Я ни при чем! Не знаю, как этополучилось!

Через пять минут психотерапевт был в курсепроизошедшего.

Гриша Варин и Катя Лузгина решили прогулятьсяпосле отбоя. Пара давно пользовалась кладовкой, в которой сестра-хозяйкадержала всяческие мелочи. Дождавшись момента, когда дежурный врач и медсестрауходили в ординаторскую, влюбленные прокрадывались в конец коридора. Катя легкоотпирала примитивный замок, и влюбленные оказывались наедине друг с другом.

Тот же фокус они проделали и сегодня. Но когдавернулись в палату, увидели, что Ветров пьян. И он был не один – в палате накровати мужа сидела его жена, Галя Короткова. Кате всегда было жаль несчастнуюженщину. Галина целыми днями работала в ателье портнихой, вечерами бегала почастным заказчицам. Коротковой тяжело доставались небольшие деньги. Лузгинапонимала, что молоденькая швея давно не любит пьяницу-мужа, но, очевидно, Галябыла из породы порядочных женщин, она не бросила допившегося до психушкиалкоголика, навещала его поздним вечером, приносила еду. И, наверное,надеялась, что в больнице пьяницу приструнят. Но свинья везде грязь найдет! ГдеОлег раздобыл водку, так и осталось тайной.

Увидев парочку, алкоголик начал отпускатьсальные шуточки. Причем очень громко, так что разбудил спавшую Полину. Никакиеуговоры на него не действовали, чем больше Катя и Гриша просили пьяницузамолчать, тем сильнее Ветров расходился. Очевидно, его раззадорил конфузмолодых людей, ему нравилось смущать влюбленных. Выражения в их адресстановились все отвратительнее. Ветров, кроме психотерапевтических бесед сврачом, получал и ряд препаратов. Скорей всего горячительное, соединившись слекарствами, сделало Олега неуправляемым, да и немалую роль сыграло длительноевоздержание от сорокаградусной.

Окончательно распоясавшись, Ветров схватилЛузгину за руку, дернул к себе, обнял и загундел:

– Тебе же все равно, с кем? Давай, обслужименя, и я никому не скажу, что ты… Сколько берешь? Галку не стесняйся, онатолько рада будет.

Катя онемела от отвращения, дальнейшее занялосекунды. Гриша молча схватил хама и повалил его на кровать. Полина, Катерина иГаля попытались остановить драку, но рассвирепевший Варин походил навзбесившегося носорога.

Когда Лузгина поняла, что Гриша, защищая ее,задушил пьяницу, побежала к Леониду Аркадьевичу.

Тот мгновенно оценил ситуацию. У Григория нафоне стресса случилось обострение заболевания. Ветров был сам виноват впроизошедшем: нарушил режим, напился, оскорбил девушку. Его бы выписали черезпару дней, выведя из белой горячки, но судьба Ветрова была предрешена. Нетребовалось походов к гадалкам, чтобы понять: жить алкоголику осталось недолго,либо отравится некачественной водкой, либо погибнет в драке. К тому же у негообнаружили цирроз печени. А вот Гриша Варин был не потерян для общества. Да, онвпал в агрессию, но кто бы из нормальных мужчин смог спокойно наблюдать, какпьяная скотина обижает его любимую? И что получится, если Леонид Аркадьевичсейчас вызовет милицию? Григория арестуют и посадят. Зоя Варина не переживетнесчастья и, вероятнее всего, умрет. А еще в деле замешаны Катя Лузгина, ПолинаЯценко и Галина. Последняя, похоже, пережила сильный шок. Несчастная женаалкоголика тряслась как осиновый лист и тихонечко твердила: