направляется к лавке, торгующей лапшой или бакалеей. Его отец наверняка проголодался и зашел поесть – это было бы логично.

Итянь боялся, что магазин закрыт, но когда толкнул дверь, та с легкостью поддалась. Войдя внутрь, он закашлялся: пыль покрывала здесь все поверхности, позолоченная солнцем, висела в воздухе. Поразительно – помещение было забито книгами, они громоздились вдоль стен, занимали каждый свободный дюйм пространства. Хотя площадь едва ли превышала их задний дворик, Итянь понимал, что в этих четырех стенах тысячи книг. Они занимали и коридоры, отчего проходы были такими узкими, что Итяню, чтобы не задеть корешки книг, пришлось протискиваться боком. Подобного места Итянь в жизни не видел. Он переводил взгляд с одной книги на другую, не зная, на какой остановиться.

По узким коридорам они с матерью пробирались вглубь лавки.

– Добрый день! – громко произнесла мать, но книги поглотили звук.

На ходу Итянь рассматривал корешки. Некоторые книги он знал. Но большая часть ему была незнакома. Ничем не примечательные семейные или губернские хроники, повествующие о явно неведомых ему местах, руководства по эксплуатации сельскохозяйственной техники, научные труды о методах выращивания чая. Он не представлял, кому вздумается прийти сюда за всеми этими томами, некоторые наверняка и не открывали-то никогда. За рядами книг торчали стопки непереплетенных листов.

Итянь с матерью подошли к пустующему прилавку в самой глубине магазина. Итянь перегнулся через прилавок и увидел раскрытый блокнот, в котором продавец отмечал дату и название проданной книги. Последние четыре дня покупателей здесь не было. От внезапного шороха Итянь вздрогнул. Мать быстро вскинула руку и придержала опасно накренившуюся стопку книг. Казалось, будто источник звука находится где-то внизу. За стеллажом Итянь разглядел фигуру – на расстеленном прямо на полу ватном одеяле съежилась старушка. Когда Итянь наклонился к ней, она открыла глаза и уставилась на него.

Как ни странно, их внезапное появление не напугало ее, хотя, как показалось Итяню, посетители в этот магазин захаживают редко. Старушка поднялась.

– Здравствуйте! Хотите что-нибудь купить? Книг у нас много, да! – пропищала она, отряхиваясь.

Голос у нее был бодрый и тонкий, совсем как у ребенка. Стоя, она едва доставала Итяню до плеча. Для ее возраста двигалась она необычайно проворно. У деревенских жителей внешность часто обманчива, но старушка явно была старше его матери.

– Добрый день, госпожа. В полиции нам сказали, что к вам сюда заходил один мужчина. Поэтому мы и пришли.

– Что-что? – Она приложила ладонь к уху.

– Я говорю, в полиции нам сказали, что к вам один мужчина заходил. Вероятно, мы его знаем.

– А! Да-да. Инспектор Цзюй предупреждал, что кто-нибудь про него спросит. Мы всё думали, отчего же вы не приходите.

– Мы только что узнали…

– Мы за него переживали! Думали, надо бы, чтоб кто-нибудь приехал за ним и помог, да побыстрее. Я сама хотела помочь, вот только он так и не вернулся! А теперь уж сколько дней-то прошло? – Она разжала ладонь и принялась, бормоча, по пальцам пересчитывать дни. – Восемь! Восемь!

– Я бы и раньше приехал, но мне только вчера сообщили.

– А чего ж они тянули и сразу вам не сказали? Я иногда просто не знаю, чем эти полицейские вообще занимаются.

– Расскажите-ка лучше про этого мужчину, – перебила старушку мать.

Итянь видел, что ее терпение на исходе.

– Сейчас-сейчас. – Старушка уперлась локтями в прилавок. – Он пришел к нам восемь дней назад и выглядел таким потерянным. Я подумала, что ему нужна помощь, и побыстрее! Решила, честно говоря, что он из тех стариков, кого покидает память! Вы ведь таких видели, да?

– С чего вы взяли? Вы что, врач? – рассердилась мать.

– Подожди, – сказал Итянь матери. – Тетушка, этот мужчина тут был?

Она пристально вгляделась в фотографию. И заулыбалась:

– Да-да, точно он самый! – Она постучала пальцем по снимку.

– Уверены? – Глядя, как ее морщинистый палец оставляет на снимке вмятины, Итянь поморщился. – Снимок совсем старый, но других у нас нет.

– Даже я на этой фотографии с трудом могу его черты разглядеть, – прошептала мать недоверчиво.

– А вы больше ничего не запомнили? Рост, например? – спросил Итянь.

Старушка пожевала губами.

– Не запомнила я, какого он роста. Кажется, высокий.

Мать Итяня раздраженно вздохнула, а старушка добавила:

– Вот что еще. По-моему, он хромал.

– Хромал? Точно?

– Ну, может, не хромал, но двигался как-то криво. Сначала я и не поняла толком, что с ним не так. Он свое увечье хорошо скрывал. Но когда он развернулся и пошел к выходу, я заметила. Трудно ему было идти. Поэтому я и волновалась за него, понимаете?

– Не помните, на какую ногу он хромал?

– Вроде как… На левую? Да, на левую, я уверена. Потому что когда он пошел к выходу, то задел вон ту стопку, – старушка ткнула пальцем, – он ушел, а нам пришлось их собирать.

– Это он.

– Кто?

– Мой отец.

Мать стиснула ему руку.

Но с чего отцу приходить сюда, в книжный магазин? Однако по описанию это точно отец.

– Ох, так это вы отца ищете! Понятно теперь, почему вы пришли, хотя, если честно, вам бы лучше было прийти пораньше. Вот сейчас я припоминаю, что он и о сыне говорил.

– Правда? И что он сказал?

Старушка снова пожевала губы.

– Что сын у него сильный и выносливый. Что в деревне вы самый сильный и в поле трудитесь больше остальных. Но я сразу подумала, что он просто хвастается, – знаете, старики вообще любят расхваливать своих детей. Не обижайтесь, но просто посмотрите на себя. Вряд ли в деревне не найдется никого сильнее вас, так?

Значит, отец разыскивал Ишоу. Как всегда, Ишоу. Даже во мгле, затопившей отцовскую память, в каждом закоулке прятался старший брат. Исчезновение отца так поразило Итяня, что у него в сердце будто бы не осталось больше места для прочих печалей. И эти слова ничего не изменили. Он все равно не напишет новую историю взамен той, которую сложил о нем отец.

– С вами все хорошо? – Старушка смотрела на него с неподдельным беспокойством, и Итянь вдруг проникся симпатией к этой незнакомой пожилой женщине. – Я не хотела вас обидеть. И отец вас по-настоящему любил. Подумать только – отправился вас искать. Сказал, что пройдет пешком от самой деревни до Хэфэя, только чтобы с сыном поговорить! Я ему толковала, что путь тут неблизкий. Может, ему лучше на автобусе поехать? Вот так я и догадалась, что у него с головой не в порядке. И если его сын в деревне работает, то что он делает в Хэфэе? Вы, видно, повздорили, да?

– Он спрашивал у вас дорогу? И поэтому зашел?