этих чувствах? — Эри, прости. — В ответ получила искреннюю улыбку и поглаживание по голове. — Я старалась быть… аккуратной.

— И ты справилась. — Я что, уловила в его чувствах гордость? — Но я не знаю, сколько маны у тебя осталось. И очень хочу уберечь от ранения кристалла. Прости мне это. Но лучше, если ты испытаешь подобное как можно позднее. Или и вовсе — никогда. — Я встретилась с его взглядом, преисполненным той искренней заботы, ласки и стремления оградить от всего зла этого мира, которые так отчетливо считывала в эмоциях.

— Хорошо. — Услышала голос дракона, который разрушил чарующую атмосферу. Эри отвел взгляд, закусив губу. — Свет Сателиса — очень сильный Исток, но и у него есть свои ограничения. Да в светлое время цикла благодаря этой искре ты будешь гораздо сильнее и сможешь использовать заклинания, которые на несколько пределов выше твоего. Особенно на рассвете, в момент зенита и на закате. Эти три эрна позволят создавать плетения и печати, для которых даже мне необходим кровавый ритуал. Но стоит лучам Сателиса скрыться, и не важно куда, за облако, за стену или на другую сторону мира, как мана начнет покидать тебя, пока сила твоих пределов не упадет вдвое. — Ракс посмотрел на Мастера, — но при этом восприятие и поддерживаемые заклинания останутся. И, если не будешь осторожен, это может привести к истощению.

— Благодарю, Мастер, я запомню. — Чуть склонился в поклоне Хазаэль. А Эри опалил меня ярким жгучим чувством вины, смешанным с признательностью и осознанием собственной несостоятельности и никчемности.

— А есть подобный Исток, только чтобы ночью усиливал? — Не смогла удержаться я от вопроса.

— Подобный Исток был у него прежде. — С улыбкой произнес дракон. — Правда, с ним он не испытывал ослабления, так что для него это будет новым опытом.

— Оу… Понятно. Можно еще глупый вопрос? Ответ мне не особо важен, просто интересует юридическая подоплека… Раз Хазаэль теперь не твой Ученик, его разжалуют из принцев?

— Должны. — Кивнув, произнес дракон. — Но, так как у меня нет иных Учеников или наследников, его право на преемственность сохранится.

— Понятно… — Сказала, и, глянула на Эри, — Мастер, твой корлинтус … заварился. — И многозначительно скосила взгляд на руку, все еще удерживающую мою. Он и так потратил слишком много сил… Да и отделение искры вряд ли прошло бесследно. — Хорошо, что в Миантарионе такого нет. Ракс, тебе подлить?

— Вообще-то, есть. — Отозвался дракон. — Это правило общее для всех правителей-магов.

— В смысле? — Ошарашено выдохнула я, глядя попеременно на обоих Императоров.

— Связь Истоков Мастера и его Ученика подобна родству крови. — Начал объяснять Эри. — Как ты догадываешься, у меня нет детей, поэтому в случае моей смерти трон Миантариона и ключ от Храма Тайн перейдут к тебе. Можно также сказать, что твое появление в качестве моего Ученика и преемника заставит одних успокоиться, а других возжелать подружиться с тобой. Потому что, став им, ты получила право называться кронпринцессой моей страны. Так что нравится тебе это или нет, но теперь ты — дворянка Миантариона.

Я почувствовала на языке горечь, а по щекам покатились слезы. — Но почему… я узнаю об этом… только сейчас? — Голос сорвался, и слова показались шепотом. В груди стало тесно и больно. И тут же Мастер заключил меня в объятия, прижимая к себе и поглаживая по волосам.

— Прости, — над ухом раздался шепот. А сердца коснулось щемящее чувство вины. — Я думал, ты знаешь.

— Эй! — Произнес Хазаэль. — Я говорил тебе, что стал наследником Альтераниона, лишь потому, что Зарекс выбрал меня в качестве Ученика. Или проблема в том, что ты стала еще и дворянкой?

— Да, нет, не знаю… Просто… я обещала стать вассалом Ракса… и получается… невольно обманула.

— Тогда тебе точно не стоило становиться Учеником Императора Миантариона. — Пожимая плечами произнес эльф. — Хотя, в таком случае, ты смогла бы получить искру лишь через пару десятков циклов. Я не пробовал отделять ее, но Зарекс говорил, что даже одна искра крайне сильно изматывает душу мага. — Дракон на это кивнул.

Я подняла взгляд на Мастера, нахмурилась и усадила его в кресло, куда совсем недавно он сгружал мое подмерзшее тельце. А после налила корлинтус и буквально впихнула кружку ему в руки. Все это делала больше на автомате, переваривая произошедшее. С заварником подошла к дракону и подлила горячего напитка. — Моракс, прости, я не думала, что оно так. — Закусила губу, чтобы снова не заплакать. — Наверное, мне следовало сопоставить факты, но не хватило ума. И Старейшину твоего тоже, получается, обманула.

— Если мы выживем, в предстоящей войне, а наш план увенчается успехом, на троне магов окажется Айрос. И, при таком исходе, оставаясь его Учеником, ты получишь гораздо больше, чем смог бы дать тебе я. Ну а пока вот, держи. — Он поставил на стол глиняный горшок с мадеющим чахлым кустиком. — Даже, если оно засохнет, важно не растение, а земля. — Следом на столешницу с громким стуком упала громадная книженция, куда толще фолианта с рунами. — А это свод законов Альтераниона. Когда закончишь прочтение, если тебя все устроит, я смогу принять твою вассальную клятву, даже в Академии. И… ты не обманула Старейшину. Я все еще твой опекун.

— Ура! Спасибо, — не удержалась и бросилась обнимать дракона. Но ощутив со стороны Мастера укол обиды, поспешила отлипнуть. И почти сразу услышала, — лови. — Мне в руки приземлился пузырек со светящейся перламутровой жидкостью. — Разведи с водой и полей это… — Невольно пародируя Ракса, буркнул Арнэри.

Я послушно кивнула, и отлив в кружку немного воды, спросила, — сколько надо?

— На такое количество пяти-шести капель должно быть достаточно. — Отозвался Мастер. Эльф поперхнулся, а Ракс чему-то загадочно улыбался.

Он мне какую-то мухоловку подарил? С сомнением глянула на пожухлые листья почти коричневого цвета. Но все же решительно плеснула воду в горшок. И, о чудо! Цветочек ожил, да и почва стала выглядеть куда более плодородной. Сначала восстановились уже существующие листочки, приобретя насыщено зеленый цвет. А после проклюнулись нежные молодые побеги и даже набух пушистый бутон. По стволу пробежалось несколько золотистых искорок. — Вау! Как твои глаза… — Не особо задумываясь о последствиях, выдохнула я. Сердца коснулось чужое смущение. — Красивое. Ракс, а оно не ядовитое?

— Что именно? Растение, глаза твоего Мастера или жидкость, называемая Слезами Сателиса? — Лукаво поинтересовался дракон.

— Эм… первое, — ответила я, с сомнением рассматривая пузырек. Мастер отвел взгляд в сторону очага. И, хотя внешне оставался невозмутимым, на самом деле испытывал целую гамму эмоций. Начиная от банальной досады, смущения, обиды, заканчивая болью и предвкушением чего-то неприятного, и, кажется, грустью.

— Нет, касио