Продолжить они не успели: я подскочила с кровати в чем была. Путаясь в сползающем одеяле, бросилась в коридор: мимо Анри и его камердинера, который вовремя отступил в сторону, мимо ошарашенной Мэри, глаза у которой стали на пол-лица. Пролетела стрелой, распахнула дверь и увидела опустевшую спальню. О Софи напоминала только лежащая на стуле гладкая коричневая лента, что была вплетена в ее волосы, когда мы приехали. Еще примятая подушка, с которой стянули наволочку, чтобы дать собакам возможность почувствовать след, да отброшенное в сторону одеяло.

Я смотрела на кровать, не в силах поверить в случившееся.

– Тереза.

Обернулась, наткнулась взглядом на спокойное лицо мужа. Слишком спокойное, каким несколько минут назад был голос его камердинера.

– Она не могла сбежать, – негромко сказала я.

– Но она сбежала.

– Софи говорила, что пойдет нас провожать.

– Дети иногда лгут, чтобы получить желаемое.

– Желаемое? – Я недобро прищурилась. – Если вы иногда лжете, чтобы получить желаемое, это еще не значит, что так делают все.

Прикусила язык, но было уже поздно.

Анри сложил руки на груди, от утреннего тепла между нами не осталось и следа.

– Из Равьенн сбежать немного сложнее, не находишь? Ты сама говорила, что она хочет быть свободной.

– Не от меня! – Руки были ледяными. – Софи поехала с нами по своей воле. Вы сами это видели.

– Я вижу только то, что ее нет в этой комнате, – негромко произнес муж, – но узнать все наверняка мы сможем, только когда поговорим с ней. Думаю, просить тебя остаться дома смысла нет?

– Правильно думаете.

– Тогда собирайся.

Анри стремительно вышел, прикрыв за собой дверь. Из коридора доносился его голос – резкий, сильный, властный, без привычных вкрадчиво-мягких нот. Таким голосом отдают приказы. Сунувшуюся было ко мне бледную Мэри я отправила восвояси. В планы не входило одеваться по всем правилам, поддерживать разговор или выслушивать чьи-либо сожаления. Когда дрожащими пальцами застегивала темно-зеленую амазонку, из зеркала на меня смотрела бледная особа с темными провалами глаз и сдвинутыми бровями. Знакомое отражение из собственного прошлого: губы слились в побелевшую полоску, волосы свились в пучок, который я привыкла наспех крутить сама.

Все в этой комнате говорило о том, что муж прав: и исчезнувшие вещи, и пустая клетка, в которой вчера уютно устроилась Лилит. Случись Софи просто выйти прогуляться, если бы она просто заблудилась где-нибудь в окрестностях, нехитрые пожитки и мешок из-под них остались бы в спальне. Нет, все указывало именно на то, что она расчетливо собралась и сбежала, потому что здесь никто за ней не следил. Жуткие ворота не запирались, по коридорам не сновали надзирательницы, больше похожие на демонов возмездия, и другие воспитанницы, которые могли быстро обо всем донести.

Но вчера я смотрела девочке в глаза и видела самое что ни на есть искреннее счастье…

Ошибалась?

Озарение нахлынуло внезапно, когда застегивала плащ и натягивала перчатки.

Медальон Раджека! Вчера, перед сном, я отдала его ей, и судя по тому, что здесь его нет, с ним Софи и ушла. Он не даст мне ответов на вопросы, но поможет ее найти как можно скорее. Ящик, в котором хранился веер, дернула за латунную ручку так, что она только чудом не оторвалась, а сам он едва не вылетел и не свалился мне на ноги. Начертила на белоснежной поверхности узор активации и увидела свою девочку. Она почему-то двигалась дрожащими рывками, все больше удаляясь от меня. Но как здесь определить направление?

Веер точно придется взять с собой. Опасно, но ничего не поделаешь.

Нужно найти Софи.

– Тереза, – в комнату заглянул Анри, и я поспешно спрятала подарочек Раджека за спину. – Ты готова?

– Дайте мне еще минуту.

– Я буду на конюшне. Лошади уже оседланы.

Спустилась я почти следом за ним, только захватила ленту и платок, в который запихнула веер. Положу его в седельную сумку и буду изредка посматривать. По дороге мне попалась расстроенная Марисса, с которой я едва поздоровалась. Вылетела из дома и обнаружила не только Анри, но и Мэри с Жеромом, еще двоих крепких парней: кажется, садовника и одного из конюхов. Рядом крутились собаки с темно-коричневой шерстью, стоячими ушами, подтянутые, мощные – их было решено все-таки взять с собой. Я окинула взглядом людей, собравшихся, чтобы помочь нам в поисках, и взлетела в седло. Костюма для верховой езды у камеристки не было, но ее платья не стесняли корсеты и кринолины. Гораздо больше меня поразило то, что она не побоялась сесть на лошадь.

– Поедем в лес, вы – вдоль дороги к станции, – сосредоточенный Анри указал Жерому и Мэри за мост, повернулся к слугам, – вы к Ларне. Мы с Терезой немного углубимся. Если не найдем девочку до обеда, отправимся в городскую жандармерию.

– Почему именно лес? – негромко спросила у мужа, когда мы разделились.

– Если хочешь сбежать, нужно уходить как можно дальше от городов и дорог.

– Думаете, она знает такие тонкости?

– Она нонаэрянка. Их народ веками прятался от служителей правопорядка и выживал.

Обманчивое солнце ласково гладило лицо теплыми ладонями, но колючий порывистый ветер хлестал наотмашь. Перехватывал дыхание, силился растрепать волосы и играл накидкой за спиной. Собаки – с нами их было трое – то бежали рядом, то чуть вырывались вперед, нюхали землю, смотрели в глаза и жалобно выли, словно извиняясь за беспомощность. Воспользовавшись открывшейся перед нами тропкой и тем, что Анри посильнее пришпорил коня, я приоткрыла седельную сумку и взглянула на веер. Мы приближались к Софи достаточно быстро… Или она так медленно шла.

Неподалеку шумела река, течением раскатывая камни.

Рядом с водой взять след еще сложнее, а если представить, что Софи действительно хотела сбить нас со следа… Река была неглубокая, но быстрая. И наверняка настолько холодная, что страшно даже сунуть туда руку. Не говоря уже о том, чтобы пройти несколько миль по щиколотку в ледяной воде. В лесу было менее ветрено, а вот сплетенные над головой кроны с силой раскачивались над нами, играя уродливыми крючьями теней на пробивающемся сквозь них солнце.

Только бы она не додумалась это сделать.

Всевидящий, пусть даже Анри окажется прав, но, пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке.

Тропинка кончилась, и нам пришлось невольно замедлиться.

Бросила еще один быстрый взгляд на веер: красная точка мерцала совсем близко к синей, теперь уже было очевидно, что мы от нее отклонились вправо. Софи идет в сторону от реки, а мы все ближе к воде. Надо разворачиваться. Точнее, самую капельку повернуть. Дурацкий веер! И работает он как-то странно.

– Хочешь пить?

Анри протянул мне флягу, но я покачала головой и быстро прикрыла сумку.