— Отлично.

Тогда найди какого-нибудь старого хрыча, которому ты покажешьсямилашкой, только не сиди вот так и не растрачивай зря свою жизнь.

— Да она совсем и не пропала, моя жизнь, Гарри, —мрачно посмотрела она на него. — У меня есть моя работа.

— Этого недостаточно. Господи, ну ты и зануда!

Он внимательно оглядел ее, покачал с сожалением головой ипригласил на вечеринку, которую они устраивали на следующей неделе, но она таки не появилась у них. Ему пришлось разработать целый план кампании повытаскиванию Таны из раковины. Похоже, она чувствовала себя так, будто ее опятьизнасиловали. И положение еще более ухудшилось, когда она проиграла важное делои совсем впала в депрессию.

— Ничего, оказывается, ты тоже не всегда непогрешима.Ради бога, дай себе передышку. Сними с себя этот крест. Я знаю, это пасхальнаянеделя, но хватит уже с тебя. Неужели тебе нечем заняться, кроме как есть себяпоедом? Почему бы тебе не провести выходные в Тахо с нами? — Они недавноарендовали дом, и Гарри любил ездить туда с детьми. — Все равно на болеедолгое время мы не можем туда поехать.

— А почему бы и нет? — Она смотрела, как Гарриоплачивает счет, а он улыбнулся ей. Тана доставила ему много беспокойства запоследние несколько месяцев, но уже начинала выходить из этого жуткогосостояния.

— Я не могу взять туда Аверил надолго. Знаешь, она опятьбеременна. — Целую минуту Тана была в шоке, а он рассмеялся ипокраснел. — Это случилось до того, как… после всего… я имею в виду, этоне так уж и знаменательно…

Но они оба знали, что на самом деле это было очень важно.Тана неожиданно лукаво усмехнулась ему. Что-то случилось, как будто жизнь сноваобрела смысл, вдруг Дрю Лэндс исчез, и ей захотелось кричать и петь. Ощущениебыло такое, словно целый год тебя мучила жуткая зубная боль, а потом самымчудесным образом обнаруживается, что больного зуба уже нет.

— Отлично, черт меня побери! Вы, двое, когда-нибудьостановитесь?

— Нет. А кроме того, мы решили дойти до четырех. Я хочуеще девочку, а Эйв — мальчика Тана смотрела на него с сияющей улыбкой, а привыходе из ресторана крепко обняла.

— Я опять буду тетушкой.

— Плевое дело, если ты спросишь меня, Тэн. Нонесправедливо по отношению к тебе.

— Да меня это прекрасно устраивает.

Единственное, что она знала наверняка, это то, что она нехотела детей, неважно, какой мужчина появится в ее жизни. У нее не было временина детей, к тому же она уже стара для них. Тана приняла такое решение оченьдавно, ее единственным ребенком была юриспруденция. А портить она могла детейГарри, когда ей хотелось кого-нибудь подержать на коленях. Оба ребенка былиочаровательны, и Тана была счастлива, что и третий уже на подходе. Беременностьу Аверил всегда протекала легко, а Гарри так гордился собой, и, конечно же, онимогли позволить себе столько детей, сколько захотят. Только ее мать не одобрилаэтого в разговоре с Таной.

— Мне кажется, это очень неразумно.

Она все теперь воспринимала в штыки: детей, путешествия,новую работу, новый дом. Как будто она хотела особенно осторожно пройти остатокжизни и ожидала того же от других. Это был признак старения, который Таназамечала, но мать казалась ей слишком молодой для этого. Правда, она началабыстро стариться с тех пор, как вышла замуж за Артура. Все у нее складывалосьмучительно, а когда она наконец получила то, к чему так долго стремилась, всеоказалось совсем не то и не так. Артур был уже стар и очень болен.

Тана была счастлива за Гарри и Эйв, а когда ребенок родилсядвадцать пятого ноября, желание Аверил исполнилось. Это был крупный орущиймальчишка. Назвали его в честь прадедушки Эндрю Гаррисона. Тана с улыбкойсмотрела на него, лежащего в материнских руках, и слезы жгли ей глаза. Надругих детей она так не реагировала, в детской невинности этого ребенка былочто-то нежное и трогательное, его совершенная розовая плоть, большие круглыеглаза, крошечные пальчики, сжатые в нежные беспомощные кулачки. Тана никогда невидела подобного совершенства, да еще такого малюсенького. Они с Гарриобменялись улыбками, думая, как далеко они продвинулись, а он был так горд,обняв одной рукой жену, а другой нежно прикасаясь к сыну.

Аверил вернулась домой на другой день после рождения Эндрю,как всегда, сама приготовила праздничный обед к Дню Благодарения, отказавшисьот какой бы то ни было помощи. Тана с удивлением смотрела на нее, пораженнаявсем, что она делала, да еще так хорошо.

— Похоже, ты просто остолбенела, а? — Эйв сидела сребенком на подоконнике, глядя на залив, Тана смотрела на нее, а Гаррииздевательски ухмылялся.

— Ты могла бы сделать то же самое, Тэн, если бызахотела.

— Даже и не рассчитывайте. Я еле-еле могу сварить себеяйцо, а уж родить и приготовить индейку на целую семью через два дня послеэтого, да еще с таким видом, будто ничего не делала целую неделю… Ты уж лучшеположись на нее, Гарри, и больше не доводи ее до изнеможения, обрюхатив вочередной раз. — Она тоже лукаво усмехнулась, понимая, что никогда они небыли более счастливы. Аверил просто излучала счастье, да и Гарри тоже.

— Я приложу все усилия. Между прочим, ты придешь накрестины? Эйв собирается устроить их на Рождество, если ты будешь здесь.

— А где еще я могу быть? — она засмеялась над ним.

— Откуда я знаю? Ты можешь улететь домой в Нью-Йорк. Яподумывал отвезти детей в Гстаад навестить деда, а он говорит, что собирается вТанжер с друзьями, так что это отпадает.

— Ты разбиваешь мне сердце, — смеялась она.

Уже целую вечность Тана не видела Гаррисона, но Гаррисказал, что отец в порядке. Он принадлежал к мужчинам того типа, которые всюжизнь сохраняют красоту и здоровье. Просто поражало, что ему уже за шестьдесят.«Шестьдесят три, чтобы быть точным, — напомнил ей Гарри, — хотя ивыглядит на любую половину». Казалось невероятным, что Гарри так ненавидел отцараньше; теперь от этой ненависти не осталось и следа. В этом была заслуга Таны,и Гарри никогда не забывал об этом. Он опять хотел видеть ее крестной матерью,и это тронуло Тану.

— У тебя что, больше нет друзей? Я до смерти надоемтвоим детям к тому времени, как они вырастут.

— Тем хуже для них. Джек Хоуторн — крестный отец Эндрю.Наконец-то вы с ним встретитесь. Он думает, что ты почему-то избегаешь его.

За все годы партнерства Гарри с Джеком Тана его никогда невидела, да у нее и не было причин для этого знакомства, хотя теперь в нейзародилось любопытство. А когда они встретились на Рождество в церкви ДевыМарии на Юнион-стрит, он оказался таким, каким она его представляла. Высокийкрасивый блондин, он был похож на игрока национальной футбольной команды вколледже, но в то же время довольно-таки умный. Высокий и широкий в плечах, согромными ручищами, он с такой поразительной нежностью держал ребенка, что Танатолько диву давалась. После церемонии он разговаривал с Гарри у церкви. Онаулыбнулась ему: