— По крайней мере, вы можете кое-что продемонстрироватькак результат, — это было больше того, что она могла сказать: что онахотела бы ребенка от Дрю. — Ты иногда видишься с дочерью?

— Она приезжает раз в год на месяц. — Он вздохнули смущенно улыбнулся. — Немножко трудно строить отношения на такой зыбкойоснове. — Он всегда думал, что несправедлив по отношению к ней, но что ещеон мог сделать. Теперь невозможно было ее игнорировать. — Мы в самом делечужие друг другу. Я случайный человек, который посылает ей поздравления ккаждому дню рождения и берет ее на бейсбольные матчи, когда она здесь. Я простоне знаю, чем еще с нею заняться. В прошлом году Эйв очень помогла мне, когдаднем присматривала за ней. И они на неделю предложили мне их дом в Тахо. Барбтам очень понравилось, — улыбнулся он Тане, — и мне тоже. Попыткиподружиться с десятилетним ребенком так неуклюжи.

— Держу пари — так оно и есть. Отношения… У мужчины… скоторым у меня была связь… у него было двое детей, и для меня это было оченьнеудобно. Своих-то у меня нет, но эти девочки… они совсем не похожи на детейГарри. Вдруг оказалось, что двое взрослых людей испытующе изучают меня.Ощущение было очень странное.

— Вы привязались к ним? — Казалось, онзаинтересовался тем, что она рассказывает, а она удивлялась, до чего легко сним разговаривать.

— Не совсем. Не хватило времени. Они жили наВостоке, — Тана вспомнила все остальное, — какое-то время.

Джек кивнул, улыбаясь ей:

— Конечно же, вам удалось облегчить себе жизнь, не впример некоторым из нас, — и рассмеялся. — Полагаю, вы не пьете ром.

Она тоже засмеялась:

— Вообще-то нет, но я умудрилась причинить себе ущербдругими способами. Просто у меня нет детей, чтобы демонстрировать результат.

— Вы сожалеете об этом?

— Нет! — Потребовалось тридцать три с половинойгода, чтобы сказать это от чистого сердца. — В этой жизни есть какие-товещи, которые явно не для меня, и дети — одна из них. Мне больше подходит бытькрестной матерью.

— Возможно, мне тоже надо было придерживаться этогопринципа, хотя бы ради Барб, если уж не ради кого-либо еще. По крайней мере,хорошо, что ее мать снова вышла замуж, так что у нее есть настоящий отец, накоторого можно положиться одиннадцать месяцев в году, когда нет меня.

— И тебя это не беспокоит? — Ей хотелось знать,считает ли он ребенка частью самого себя, принадлежащим ему целиком. Дрю именнотак чувствовал себя по отношению к своим девочкам, особенно к Элизабет.

Но Джек отрицательно покачал головой:

— Я едва знаю этого ребенка. Ужасно звучит, но этоправда. Каждый год я должен узнавать ее заново, потом она уезжает, а когдаприезжает снова — уже на год повзрослела и опять изменилась. Это вроде какбесполезное занятие, но не знаю, может быть, ей это что-нибудь дает. Вот все,чем я ей обязан. Я подозреваю, что через несколько лет она пошлет меня к черту.У нее есть дружок в Детройте, и в этом году она не собирается ко мне.

— А вдруг она привезет его? — Оба рассмеялись.

— Боже упаси! Только этого мне не хватало. Я чувствуюто же, что и вы, — есть некоторые вещи, с которыми я никогда не хотел бысвязываться… малярия… тиф… брак… дети.

Тана рассмеялась над его откровенностью. Конечно же, это былсовсем непопулярный образ мыслей или, во всяком случае, в чем не частосознаются, но он чувствовал, что ей можно об этом сказать. И она чувствовала тоже самое.

— Согласна с тобой. Я в самом деле думаю, что простоневозможно хорошо заниматься своим делом и много уделять вниманиявзаимоотношениям подобного рода.

— Это благородно звучит, мой друг, но мы оба знаем, чтос этим ничего не поделаешь. Хочешь честно? Я холодею от ужаса, мне только нехватает еще такой же Кейт из Детройта, рыдающей всю ночь, потому что у неездесь нет друзей… или какой-нибудь другой женщины, от которой зависит вся мояжизнь, ничем не занятой целыми днями, кроме ворчанья и придирок по ночам, иливдруг решившей, что после двух лет брака половина созданного мной с Гаррибизнеса принадлежит ей. И он, и я очень хорошо это понимаем, а потому я не хочувляпаться во что-нибудь такое. А чего ты боишься больше всего, дорогая?Обморожения, родов? Отказа от карьеры? Конкуренции с мужчинами?

Джек был поразительно проницателен. Тана одарила егоулыбкой.

— Туше! Всего вышесказанного. Может быть, я боюсь рисковатьтем, что я сделала, или того, что мне могут причинить боль… Я не знаю. Думаю,что сомнения относительно замужества появились у меня много лет назад, хотятогда я этого не осознавала. Это все, чего моя мать всегда жаждала для меня, амне всегда хотелось сказать: «Ну, подожди… не сейчас… Мне нужно сначала сделатьмассу других вещей. Это как добровольно Положить голову под топор, для этогонет подходящего времени».

Он засмеялся, а она вдруг представила Дрю, делающего ейпредложение перед камином однажды ночью, но тут же усилием воли отшвырнула этовидение с резкой вспышкой боли. Теперь уже большую часть времени этивоспоминания не очень ранили ее, но некоторые все же доставали. А это больнеевсего, потому что она чувствовала себя одураченной. Она хотела сделать для негоисключение, она приняла предложение, а он после этого вернулся к Эйлин. Джекзаметил, что Тана хмурится.

— Не надо так печалиться из-за кого бы то ни было. Нестоит того.

— Старые, старые воспоминания, — улыбнулась она.

— Тогда забудь о них. Больше они не будут тебя мучить.

В этом мужчине было что-то легкое и мудрое, и она началавыходить с ним в свет, не задумываясь об этом. Кино, ранний обед, прогулка поЮнион-стрит, футбольный матч. Он приходил и уходил и стал ее другом, и, когданаконец они разделили постель поздней весной, ничего знаменательного непроизошло. Они уже знали друг друга пять месяцев, и земля не разверзлась, хотябыло приятно. В его присутствии было легко, он был умен, удивительно понималвсе, что она делала, глубоко уважал ее работу, у них был общий лучший друг, алетом, когда приехала его дочь, даже это было в порядке вещей. Барб была милымодиннадцатилетним ребенком с большими глазами, руками и ногами, с блестящимирыжими волосами, как у щенка ирландского сеттера. Они несколько раз свозили еена Стинсон-Бич, устроили для нее пикник. У Таны было не много времени она какраз готовила большое дело, но все проходило очень приятно. Они пошли навеститьГарри, а он внимательно и осторожно наблюдал за ними, сгорая от любопытства, насколькоэто у них серьезно. Но Аверил всерьез их отношения не воспринимала и была, каквсегда, права. В них не было огня, страсти, напряженности, но зато не было иболи. Это было удобно, прилично, очаровательно временами и исключительно хорошов постели. И к концу года постоянных встреч с ним Тана вполне могла представитьсебя рядом с Джеком до конца жизни. Отношения были такого рода, которые можнонаблюдать между людьми, никогда не бывавшими в браке друг с другом и нехотевшими этого брака, к досаде всех друзей, которые годами не вылезают изсудов, оформляя разводы. Таких людей можно встретить по субботам заресторанными столиками, на праздничных вечеринках, посещающих рождественскиеприемы и всякие празднества, получающих удовольствие от общения друг с другом,рано или поздно делящих постель. На следующий день один из них уезжает к себедомой, где полотенца ожидают на своих местах, постель не тронута, кофейник вполной боевой готовности. Это было просто идеально для них обоих, но Гарри онидоводили до белого каления, и это тоже забавляло их.