рисковал навлечь на себя недовольство властей, нарушая правила в течение зимнего отпуска во Флориде.

Размышления привели нас в начало тридцатых годов. Будущий шериф был тогда констеблем, а турист Торрио активно занимался рэкетом. Возможно, он сотрудничал с констеблем, что побудило его через несколько лет сделать представителю закона скидку. Как бы то ни было, собственность не досталась шерифу даром. Он заплатил 16 000 долларов за дом, который обошелся Торрио в 10 000 долларов.

Комитет Кефауэра продвигался по стране, допрашивая 600 свидетелей в 14 городах. Уже задолго до завершения слушания дела владелец гостиной в Бруклине почувствовал пьянящее чувство безопасности. О нем говорили мало и вкратце. Он проскользнул смутным призраком где-то на периферии, в то время как основное внимание было сосредоточено на Костелло и на шерифе Флориды. Его так и не вызвали в суд. Очевидно, следователи решили, что Торрио — это старый чудак, который давно отправился на свалку. Его отставка спасла его от тяжелого испытания: он, как всегда, правильно рассчитал время.

Джей Ти испытал столько волнующих ощущений, что сознание стало все реже и реже подавать ему сигналы об опасности.

Все зависело от позиции, которую он занимал. У Торрио были преимущества перед другими телезрителями. Другие жители, глядя на экран, видели опасных хулиганов, которые вступили на путь убийства и насилия, чтобы получить богатство, о чем свидетельствовали их шелковые рубашки и бриллианты. Торрио смотрел с высоты своих лег и опыта и видел честолюбивых молодых парней, которые, как любые новички, неуклюже карабкаются в поиске точки опоры в той сфере деятельности, которую они выбрали, чтобы добиться головокружительного успеха.

На экране появился Клод Мэддокс. 30 лет назад молодой предприимчивый босс небольшой банды бутлегеров в Чикаго был очень встревожен появлением крупного авторитета Торрио. Однако он быстро успокоился и радушно принял представительного гостя, который заверил его, что он приехал продавать пиво, а не захватывать чужие территории. Мэддокс ст ал, по словам советника Галли, производителем оборудования для игорных домов. Когда Торрио узнал, что фирма Мэддокса получает 300 000 долларов ежегодной прибыли, он мысленно ему зааплодировал.[54]

Бывшему бандиту Торрио, Филу Д’Андреа, принадлежала фирма, занимающаяся грузовыми перевозками. Обхаживая политиков, Фил получал контракты на общественные работы в Чикаго. Подобной привилегии добились предприятия Абнера Цвильмана. Долговязый сохранил верность Ньюарку. Эта преданность принесла ему практическую выгоду и связи, которые он приобрел с помощью золота от контрабандной торговли. Аб, по воспоминаниям Торрио, был приятным парнем. Владелец франшизы от «Дженерал Моторс», он полупринудительно поставлял большую часть грузовиков подрядчикам, выполнявшим муниципальные работы. Это не было удивительным. Сенатор Кефауэр упомянул, что подставным руководителем фирмы Долговязого был советник городских властей Ньюарка.

Забавная история произошла с владельцем клуба в пригороде Чикаго. Покупая игровые автоматы у бандитов, президент клуба должен был отдавать им сорок процентов выручки. Его попытка подпольно купить десяток автоматов у другого производителя потерпела неудачу. Банда эффективно отслеживала подобные махинации. В клубе появился заместитель шерифа, который известил хозяев, что если они не будут делиться выручкой от новых автоматов, то им следует вскоре ждать обыска.

Свидетель общался с бандитом по имени Эдди Фогель. В свое время Фогель стал подопытным кроликом, на котором Торрио испытывал свой метод завоевания Цицеро. Сражаясь с оппозицией местных бандитов, Джей Ти послал шерифа изъять игровые ав томаты у Фогеля. Вспоминая об этом эпизоде, Торрио, усмехаясь, подумал, что Эдди извлек урок из этой истории, — впоследствии он перекупил шерифа на свою сторону.

Основатель Синдиката просиял от удовольствия, узнав, с какой выгодой друзья воплотили в жизнь его принципы сотрудничества. Алекс Луис Гринберг, пивоварня которого приносила ежегодную прибыль 10 000 000 долларов, стал владельцем шестнадцатиэтажного отеля «Золотой Берег», арендаторами которого были его коллеги по Синдикату.

Джо Адонис и Фрэнк Костелло стали партнерами в нью-йоркской компании по производству телевизоров. Мейер Лански (чье громоздкое имя Майер Суховлянский, которое он привез из России, осталось в далеком прошлом) стал вместе с Костелло совладельцем казино «Мирный Утес» в «Саратоге». В Новом Орлеане они были партнерами по клубу «Беверли» с хозяином города, Карлосом Марселло.

Джо Фуско, который когда-то работал вооруженным охранником на грузовиках Торрио, перевозящих пиво, стал единоличным владельцем или получил долю в пяти компаниях по оптовой продаже спиртных напитков. Том Ханнес и Луис Калькатерра были совладельцами его нефтяных скважин в Вайоминге. Однако именно на пустынных песчаных землях Лас-Вегаса союз бандитов достиг пика своего развития. Главари четырнадцати банд от Хьюстона до Миннеаполиса и от Сан-Франциско до Нью-Йорка стали партнерами Фуско по строительству отеля «Пески» и современных казино в Лас-Вегасе.

Знакомые лица, мелькавшие тенями в его гостиной, побудили Торрио заняться необычным для него самоанализом.

Телезрители хихикали, когда Джейк Гузик, читая по бумажке, исказил текст Пятой Поправки. Он сделал заявление, не желая давать невыгодные для себя показания.

Торрио вспомнил их первую встречу. Она произошла в то время, когда толстяк переживал тяжелый период. Он ожидал от Бриллиантового Джима более веского изъявления благодарности, чем должность хозяина борделя. Побыв сам в положении подмастерья, Торрио, должно быть, почувствовал родственную душу в другом низеньком и толстом человечке, который тоже занимал низшую ступеньку иерархии. Мало того, что неуклюжему Джейку приходилось служить барменом в борделе его младшего брата Гарри, клиенты притона презрительно прозвали его «Сальный Палец». Они были двумя маленькими толстяками, невзрачными и серыми. Любой туз из старого Леви, увидев их вместе, поклялся бы, что из них не выйдет ничего путного.

Их дружба дала обоим многое. Торрио с удовольствием вспоминал, что именно он открыл в Джейке талант к основам коммерческих расчетов. Джейк стал казначеем предприятий Торрио и оставался на этой должности даже под началом Человека со Шрамом, работодателя с самым скверным характером. В тот момент, когда его вызвали в Комитет Кефауэра, он был боссом игорного бизнеса в Луп.

Развеселившиеся зрители потеряли дар речи, когда советник Галли привел данные правительства, свидетельствующие, что Сальный Палец заработал за трехлетний период минимум 1 500 000 долларов. «Они отдали дань его успеху минутным молчанием», — насмешливо подумал зритель из Бруклина.

Появление Джонни Паттона пробудило в нем воспоминания о кризисе в Леви. Возвращаясь на сорок лет назад, Торрио мысленным взором увидел самого себя за рулем ярко-красного автомобиля с открытым верхом. Разъезжая по пригородам в поисках места для публичного дома, который мог бы конкурировать с заведениями в оцепленном полицейскими Леви, Торрио очутился в маленьком, грязноватом городишке Бернгем, где его встретил молодой жалкий председатель поселка Паттон, страстно жаждущий денег.

Программа Торрио по основанию публичных домов для