Может, в этом и был секрет, – каким-то образом заманить темного бога в ловушку, пока он находится в форме, которую можно убить.

Стало еще сложнее контролировать собственные эмоции, когда я подумала, какой сложной оказалась поставленная передо мной задача.

На дне бурлящего моря, в котором мне довелось оказаться, я едва могла видеть свет, падавший на поверхность. И все же каким-то образом я не позволила себе полностью отчаяться, хотя темные паруса изгибались надо мной, наполненные волей и дыханием бога мертвых.

Мои мысли понеслись вдоль песка к Волку. Мне нужно было знать, что Берон не возненавидел меня за то, что я сказала, дабы оттолкнуть его. После всего, что случилось, Волк все равно бросился вслед за мной, умоляя позвать его, но я этого не сделала.

Может, он решил, что мне не позволили говорить, но мое сердце в это не верило.

Мои руки задрожали, когда я попыталась избавиться от воспоминания, которое продолжало всплывать в моей голове, категорически отказывалось исчезать. Я сделала глоток воды, стараясь подумать о чем-то еще. Осознание того, что Зарина умирает, что я должна стать тем, кто подарит ей покой. Из-за тени Анубиса она все равно не смогла бы выжить. Не смогла бы удержать темную магию бога смерти в своей плоти. И то, что она сказала, прозвучало как правда. Тени уже завладели ею. Поддайся она темной силе Анубиса, ее дух принадлежал бы ему и никогда не поднялся бы в небо, чтобы стать частью огня Сол.

Сущность Анубиса разрушила тело моей старшей сестры, но наш отец отравил ее разум задолго до того, как ее кожа была рассечена обсидиановым клинком. И хотя Зарина пыталась убить меня всего несколько дней назад, а я поклялась отплатить ей тем же, я все же не чувствовала себя победителем, потому что знала: моя сестра тоже была жертвой.

Зарина ушла навсегда.

Эта тяжелая правда давила на меня и заставляла погружаться все глубже в темную воду. Мои легкие горели, но я не двинулась навстречу угасающему белому свету. У меня не было ни малейшего шанса добраться до него.

– Ситали? – сказал Анубис, присев передо мной на корточки. Я даже не заметила, как он подошел. Теперь, когда я подумала об этом, я предположила, что ни время, ни пространство не могут обуздать тьму. Я вспомнила предупреждение Сол о том, чтобы использовать книгу против темного бога.

Слеза упала на темный переплет. Тени, вместо того чтобы отпрянуть, как от слез Сол или Нур, поглотили мою. Они с наслаждением плавали в соли, а затем выпивали мою слезу вместе со следующей упавшей.

– Почему ты плачешь? – спросил Анубис неожиданно нежным голосом.

Я моргнула, глядя на бога смерти, больше не в силах оставаться сильной и следить за своими словами.

– Я убила ее.

Его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но передумал. Анубис взглянул на свою драгоценную книгу, лежащую у меня на коленях, затем встал и направился обратно на нос корабля, где оставался в течение нескольких часов. Он наблюдал за песчаным морем, продолжая затемнять Люмоса, который описывал дугу над нашими головами.

В конце концов я успокоилась. Мой желудок был полон, а сердце будто раскололось надвое. Я открыла книгу и пролистала первые страницы. Тени, задержавшиеся в книге и на лезвии, переплелись с теми, что были пойманы в ловушку моих рук, скручиваясь и запутываясь в словах, пока те не начали меняться. Я подумала, что магия теней и Анубис уже окрепли настолько, чтобы скрыть от меня написанное. Раньше я была единственной, кто мог видеть устойчивый текст, но теперь… Символы полностью растворились, пока не остались только исписанные страницы, такие же пустые и безнадежные, какой я себя чувствовала.

Наполненная энергией нового рода книга гудела. Внезапно на пергаменте появились серебряные слова. Написанные не тем странным древним языком, который я видела раньше, а гелиоанским, которому меня учили в детстве.

Эти слова я могла прочесть.

Эти слова я могла использовать.

Ни Сол, ни Люмос не смогли сделать так, чтобы я прочла книгу мертвых. Либо это был трюк Анубиса, либо послание от самого Скульптора. Слова были простыми и повторялись на каждой строке и странице:

Чтобы командовать тенью, следует ее принять.

Пусть моя плоть приняла сущность бога мертвых, когда лезвие кинжала вонзилось в нее, но мое сердце – нет. Принятие – это не только получение чего-то, но и желание это иметь. Мое сердце и разум должны были приветствовать тень. Уважать и любить ее. Учиться ее мастерству и оттачивать его. Тогда, и только тогда, я смогу использовать его как оружие.

Но как моя тень могла сразиться с тенью Анубиса? Разве они не были составляющими одного целого?

Я велела себе успокоиться и перестать слишком много думать. Не задавать лишних вопросов и внимательно слушать. Я просто надеялась, чтобы пески времени не были такими же нетерпеливыми, как я.

Я закрыла книгу и прижала ее к груди. Паруса корабля захлопали, когда Анубис снова приблизился. Я встала лицом к нему. С каждым его решительным шагом мои мышцы напрягались все сильнее.

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о том, чей облик я ношу.

– Почему? – выдохнула я.

– Потому что я хочу узнать о том, что пропустил в твоей жизни.

– Я расскажу, только если ты ответишь на мои вопросы.

Я была подобна ибису[5], торговавшемуся с крокодилом из-за последнего пуда воды во время засухи. На данный момент крокодил согласился, а ибис все еще оставался жив.

– Прекрасно. Расскажи мне, как ты с ним познакомилась.

Он отошел, чтобы взять два ящика, и расставил их, как сиденья, один рядом с другим. Темный бог указал на один и подождал, пока я присяду, чтобы занять свое место. В следующее мгновение бог смерти вступил со мной в странную беседу, во время которой каждый собирал информацию, преследуя свои противоречивые цели. Каждый из нас точил оружие, которым позже планировал атаковать другого. Как два врага, использующие один точильный камень перед битвой.

– Мерик был стражником в Доме Солнца. Отец настоял на том, чтобы у каждой из его дочерей была личная охрана. Мы были обязаны выполнять все его пожелания.

Мало того, что Анубис не дышал, он даже не моргал. Темный бог предположил:

– Охранник воспользовался своим положением?

Я покачала головой.

– Нет. Ничего подобного.

– Тогда как же это произошло?

– Поначалу он выполнял свои обязанности довольно неуклюже. Он был очень опытным бойцом. Один из лучших в гвардии. Поэтому отец и выбрал его. Охранник Зарины был суров и жесток. Однажды вечером после ужина, когда мы возвращались в свои комнаты, я поссорилась со своей старшей сестрой. Ее охранник толкнул меня, а Мерик защитил. После этого… все изменилось. Он стал более нежным. Более расслабленным рядом со мной. Он стал моим другом.