с нетерпением. Никогда бы не подумала, что могу быть такой, что на первое место выйдет тело, что буду желать мужчину так неистово. Но мое сердце уже принадлежало ему, и сейчас я хотела большего.

Итан все еще стоял у меня за спиной, а его губы невесомо касались кожи, вызывая сладкую дрожь. Сорочка упала с плеч, царапнула по возбужденно набухшей груди и тоже оказалась на полу. Итан шагнул ближе и обхватил ладонями мои плечи. Я выгнулась, оказавшись не в силах сдержаться. Никогда еще я не чувствовала себя такой свободной. Руки любимого медленно потянулись к груди, а потом накрыли ее, и я застонала. Низ живота сдавило томительным спазмом. Каждый нерв, каждый участок тела напряженно звенел возбуждением. Мне казалось, что каждое прикосновение Итана ощущается невероятно сильно, на грани возможного и невозможного. Спиной я чувствовала, как мощно бьется его сердце.

Я развернулась к Итану лицом и столкнулась с его пылающим взглядом. Кончик его языка показался между губами, волнующе скользнул по ним, а потом исчез. В этот момент мир вокруг меня рухнул. Теперь настала моя очередь раздевать его. Пока я неторопливо освобождала его от одежды, Итан продолжал смотреть в мое лицо и, чувствуя этот взгляд, я становилась смелее.

Я уже видела обнаженного мужчину, но той феерии чувств, что накрыла меня сейчас, я не испытывала. Тогда, с Робертом, все было иначе. Я не чувствовала ничего, кроме стеснения и неловкости. Однако, думая, что люблю его, я решила, что так и должно быть. Стыдливость – добродетель. Но сейчас, за закрытыми дверьми спальни, когда Итан стал моей жизнью, когда я обрела истинную свободу, робость отступила. Возбуждение и желание Итана пробудили во мне нечто новое, стыд остался за дверью.

Этот мужчина боролся за меня каждый раз, когда магия мучила меня. Все, что с ним случилось в последнее время, произошло по моей вине, но он ни разу не упрекнул меня. Он продолжал защищать. И я буду бороться до самого конца. И если этот месяц, что нам отведен, покажется слишком коротким, он все равно у нас будет. Я умею быть благодарной судьбе, и я буду благодарна.

Итан шагнул ближе, а я опустила глаза, рассматривая крепкое тело. Пробежала пальцами по груди, спустилась чуточку ниже, живот Итана напрягся, возбужденный орган дрогнул. Я обошла любимого мужчину, а потом с силой прижалась к его спине, обхватив грудь руками. Этот порыв сказал ему о многом. О том, как я нуждалась в нем, как скучала, как верю ему. Итан накрыл мои руки своими ладонями и повернул голову.

– Что бы ни ожидало нас в будущем, мы вместе, Этель. И я готов послать к чертям весь этот мир, лишь бы провести оставшееся время с тобой.

Он развернулся ко мне и вновь поцеловал. Как мы оказались на широкой кровати, я, наверное, вряд ли вспомню, но влажные губы Итана, покрывающие поцелуями мое тело, его нежные руки – обнимающие, стискивающие, ласкающие, я сохраню в памяти навсегда. Рядом с ним я не робела, открывалась полностью, не скрывала своего желания, ласкала его в ответ. Я поддалась собственному желанию, оно научило, что и как делать. Повинуясь своим чувствам и отклику Итана на мои действия, я любила его в ответ.

Внизу живота пульсировало все сильнее и сильнее ровно до тех пор, пока Итан не заполнил меня всю. В первый миг я напряглась, внезапно испугавшись, а потом расслабилась, принимая любимого. Сначала он двигался медленно и осторожно, а затем, когда все чувства оголились до предела, вошел в меня рывком и ускорился. Я погрузилась в круговорот незабываемых чувств, хотелось и плакать, и смеяться. Хотелось отчаянно любить, хотелось жить. А потом все взорвалось, и тело затопила истома.

До самого утра мы не выходили из комнаты, отдаваясь друг другу и нашей любви. Завернутые в простыни, смеясь встречали рассвет. Я впервые слышала искренний смех Итана, впервые за долгое время смеялась сама. Мы не думали и не говорили о страшных вещах, не боялись друг за друга. Это было так приятно и так незнакомо для нас обоих.

Но стоило дню проводить утро, и Итан снова помрачнел. Он прижал меня к себе, уткнулся носом в мои волосы, издал страдальческий стон, а потом сказал:

– Нам придется вернуться в реальность, милая. Я должен поговорить с семьей, должен позаботиться о тех, кого оставил в Аладе. Сиенна и все остальные должны вернуться домой. Они ни в чем не виноваты и какова бы ни была моя участь, они заслужили право жить здесь.

– Ты прав, – вздохнула я.

Мне не давал покоя один вопрос, который я никак не решалась задать. Казалось, услышав ответ Итана, я либо обрету надежду, либо утрачу ее безвозвратно. Я подтянула простыню на все еще обнаженное тело, медленно отодвинулась и села на кровати.

– Итан, а ты веришь в то, что Алададриэн можно спасти?

Он поднял голову, внимательно посмотрел на меня, встал на ноги. Тревога на любимом лице не укрылась от меня. Я наблюдала за тем, как Итан подходит к столику, наливает в стакан воды, делает глоток.

– Я не знаю, – ответил он. – Но я хочу верить. Очень хочу! И не ради себя, но ради всех моих близких, ради Алададриэна, который заслуживает того, чтобы существовать. И ради тебя! Если у нас получится, ты будешь жить. Ты увидишь мой мир. Но не украдкой, будто воруешь, а открыто, смело. Я покажу тебе все его красоты, самые таинственные и волшебные его уголки…

Представить это было нетрудно, я улыбнулась. Итан предложил мне воды, а когда я отказалась, осушил стакан, который так и держал в руках. Он вернулся ко мне, сел на кровать позади и прижал меня спиной к своей груди. Некоторое время мы просто молчали, наслаждаясь минутами покоя. Итан обнимал меня, а я любовалась плывущими за окном облаками.

– Дальше будет только тяжелее, Этель, – прошептал он, целуя меня в висок. – Нам придется быть сильными.

– Пока ты держишься, я буду сильной, – ответила я.

– А если я не устою? – спросил Итан.

– Тогда я тем более не сдамся, чтобы поднять тебя, – улыбаясь, сказала я.

Вскоре в дверь негромко постучали, и Итан был вынужден подняться. Он оделся и пошел посмотреть, кто нас побеспокоил.

– Госпожа Мариона решила, что вы проголодались, – послышался робкий женский голос. – Она спрашивает, обед подать сюда или вы спуститесь к семье?

– Мы спустимся, Рина, только сначала помоги Этель привести себя в порядок, – ответил Итан, пропуская девушку в спальню.

И снова мне посчастливилось увидеть и получше разглядеть прекрасную девушку-эльфийку. Точеные, чуть заостренные черты красивого лица, сияющие голубые глаза с золотыми вкраплениями, светлые, лихо закрученные и собранные на затылке волосы, и аккуратные остренькие ушки.

– Этель, это Рина, она поможет тебе одеться к обеду, – сказал мне Итан.

Мне, завернутой всего лишь в простыню, было немного неловко сидеть перед служанкой Марионы, глаза которой озорно сияли. Девушка попыталась скрыть улыбку, но у нее это плохо