О да, дело было важным.

Как только они оказались в том самом подсобном помещении, куда люди Шкипера так старательно затаскивали камни на прошлой неделе, и за ними захлопнулась дверь, отрезая шум людного зала, Март сгреб трактирщика за грудки и прижал к стене.

– Ты чего? – Кардиан выпучил глаза, как мертвая рыба, выброшенная прибоем на берег.

– Я не люблю, когда меня используют втемную. Сначала камни, потом на меня пытаются повесить убийство, – прошипел Мартин, для пущего понимания собственного настроя встряхнув пузатого трактирщика. – И все это за «делай, молчи и, может, в следующий раз мы подставим тебя как-нибудь еще».

– Мартин… Март, осади, – взмолился Кардиан, так хрипло, словно его держали не за рубашку, а за горло. – Я тут ни при чем. Я всего лишь посредник.

– Неужели? А может, ты и есть Шкипер?

Эта идея неожиданно показалась очень логичной. Владелец «Полумесяца», все черные маги на виду – только и делай, что дергай за ниточки. Все сходилось как нельзя лучше, если бы не один нюанс: Кардиан был слабым магом, лишь немногим сильнее лавочника Глу.

Хлопнула дверь черного хода, впустив в душное помещение прохладный ночной воздух.

Март не обернулся, узнав вошедшего по ауре… вернее, вошедшую.

– Кард не Шкипер! – выпалила Жиль таким тоном, будто Мартин уже начал загонять трактирщику под ногти иголки. – Отпусти его!

Как будет угодно.

Он разжал пальцы. Освобожденный Кардиан попытался попятиться, но врезался лопатками в стену и замер – от греха подальше.

Март обернулся: Жиль все еще стояла у двери – растрепанная, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, будто ее обладательница бежала, боясь не успеть.

Отправили бегом спасать Кардиана? Как интересно.

Мартин завертел головой по сторонам. Теперь понятно, как Шкипер узнал, что он возвращался к ящикам с камнями. То, что тот распознал его по неправильно восстановленному сигнальному заклятию на двери, было обычным блефом. Все оказалось гораздо проще: Шкипер заранее расставил «глаза» и «уши» в помещении, которое патруль белых и не думал должным образом проверять. И трактирщик о слежке прекрасно знал, потому и повел его на разговор именно сюда.

– Так, может, познакомишь меня со своим начальником?

Жиль отрицательно покачала головой.

– Еще не время, красавчик.

Верно, у мелких фигур свое место на игровой доске – их не знакомят с ключевыми персонажами, потому что до конца игры они все равно не доживут.

Март скрипнул зубами и крутанулся на месте.

– Шкипер, ты же сам меня слышишь. Зачем нам посредники?

Естественно, ему никто не ответил.

Жиль скривилась.

– Слышит, – подтвердила. – И видит.

Мартин уже даже знал, как: «ухо» пряталось под половицей у порога, а «глаз» – в правом углу под потолком. Стоило понять, что искать, и он сразу же обнаружил тщательно замаскированные средства слежения.

Март повернулся к женщине лицом.

– Ну, вы тут разбирайтесь, ребятки, – пробормотал Кардиан за его спиной и по стенке выскользнул за дверь. На мгновение, пока та не захлопнулась, из зала донеслись громкие голоса и чей-то раскатистый смех.

Мартин шагнул к Жиль. Та гордо вскинула подбородок.

– Вы собирались повесить на меня убийство? – спросил он прямо.

– Нет. – Женщина не колебалась и не тянула с ответом. – Так получилось. Наш исполнитель должен был убрать Глу следующим утром. Он поторопился.

Именно так и произносят заранее заготовленную ложь: быстро, складно, на одном дыхании.

– Тогда ваш исполнитель чертовски облажался, – огрызнулся Март.

– Шкипер его уже наказал, – вновь слишком быстро заверила Жиль.

Март скривился: пока методы Шкипера вызывали у него большие сомнения.

Предположил:

– Так же, как Глу?

Женщина возмущенно блеснула глазами. Казалось, даже кудряшки-спиральки на ее голове зашевелились от праведного гнева, но это конечно же была иллюзия, создаваемая тусклым освещением.

– Мы не убийцы, красавчик, что бы ты там себе ни надумал. Мы всего лишь ищем справедливости. И думали, что ты тоже.

«Мы», «мы»… Будто Шкипер вообще не человек, а нечто собирательное – коллективный разум.

– Я хочу знать, что я делаю и для чего, – отрезал Мартин.

Вмешательство Брэнигана, вероятно, на полном серьезе спасло ему жизнь. Показания не обладающих магией свидетелей – не шутки. А он – всего лишь безродный черный, которого осудят и казнят с превеликим удовольствием. Особенно учитывая то, что в том доме Мартин на самом деле был. И если нашлись бы очевидцы, которые видели его ночью на улице, а не в «Полумесяце», где он в это время якобы находился, никакое чудо не помогло бы ему избежать цепких лап закона.

Март представил, как напоминает королю о его долге и просит помиловать, и поморщился. Должно быть, Лионар и правда отпустил бы его – что ему убийство какого-то там черного мага. Но столицу пришлось бы покинуть.

А ведь был и другой вариант: король мог бы заявить, что не имеет обязательств перед убийцей, и тогда Мартина уже ничего бы не спасло.

– Когда ты встретишь Шкипера, ты поймешь, – заявила Жиль; шагнула еще ближе, приблизилась вплотную. – Уже скоро, красавчик, – прошептала на ухо, положив руку на его плечо. – Осталось подождать совсем немного.

Снова игра в самую соблазнительную женщину в округе. Бездарная, надо сказать.

Март перехватил ее руку за тонкое запястье и убрал со своего плеча; отступил, увеличивая между ними расстояние.

– Хватит уже звать меня собачьей кличкой.

Жиль рассмеялась, зазывно провела языком по губам, не собираясь отклоняться от выбранной линии поведения роковой обольстительницы.

– Тебе не нравятся ласковые обращения?

По-прежнему не сработало: он не чувствовал ничего, кроме раздражения.

– Передай Шкиперу, что я больше не стану ничего делать до личной встречи с ним.

– Передам, – пообещала женщина, глядя на него с толикой насмешки. – Но не называть тебя «красавчиком» не обещаю. Ты же красавчик, и ты мне нравишься.

В искренность ее симпатии Мартин верил еще меньше, чем в то, что его действительно подставили по случайному стечению обстоятельств.

– Это не взаимно, – ответил он и вышел из помещения.

Кардиан с серьезным выражением лица хлопотал за стойкой, вернувшись к лепке пирогов, но уже без песен и улыбок. Когда Март вышел, он бросил на него разобиженный взгляд и отвел глаза; молча отодвинул шпингалет, чтобы пропустить в зал для посетителей.

Но Мартин задержался.