— Хорошо, — невозмутимо ответил Трисмегист и спросил сам: — Как там наши мальчики? Спят?

— Да, они организовали пентаграмму для Коннора. Боятся… — у неё самой перехватило дыхание, когда она подумала о том мучении, которое испытывала в течение полугода: есть один мальчишка, но у него две личности. И ему плохо, и плохо всем в Тёплой Норе, кто его знает и любит. А что делать — никто не знает.

— Кто пятый? — спросил Колр.

— Берилл.

— Может, и получится, — задумчиво оценил Трисмегист. — Идите досматривать сны, Селена. Завтра у вас трудный день.

— Я зашла проведать Бернара, — снова ненужно объяснила она и взглянула на Колра. — Заодно предупредить, что Аманда с Люцией спят у нас. Эрно тоже не стал добегать до дома — уснул в комнате у кого-то из мальчишек.

— С-спас-сибо, — сказал чёрный дракон. — Я думал — Аманда ос-станетс-ся дома.

— Ильм уходил домой — своих забрал, — сказала Селена. — Может, после того как закончите здесь, поспите у нас, в гостевом кабинете?

— С-скорей вс-сего так и с-сделаю, — улыбнулся дракон.

И Селена, снова с надеждой взглянув на спокойное лицо Бернара, тихонько распрощалась и ушла. Пора идти не только проверять маленький народ, но и напоминать домашним и вставшим спозаранку троллям на кухне, что сегодня состав Тёплой Норы увеличился на несколько едоков.

Когда хозяйка места ушла, Колр переглянулся с Трисмегистом.

— На чём мы остановились? — усмехнувшись, спросил старый бродяга.

— На том, с-стоит ли с-спраш-шивать у мальчиков, помнят ли они о ф-формуле.

— Помнят, — уверенно сказал Трисмегист и объяснил: — Я видел болтавшийся на запястье Коннора блокнот с записями, которые он сделал в том здании. И думаю, что вопрос этики сейчас не стоит. Мальчикам практическое применение этой формулы не нужно. Они знают конечный результат её использования.

— Но почему Коннор запис-сал её? — настаивал чёрный дракон.

— Мальчик постоянно учится, — пожал плечами Трисмегист. — Ему интересно, как минимум, создание этой формулы и умение её сокращать. Думаю, эта формула станет для него толчком к изучению того, как составлять формулы заклинаний и иных магических жестов. Помнится, Хельми одно время увлекался созданием пентаграмм. Возможно, запись в блокноте станет для обоих импульсом для нового увлечения.

— Бернар с-спит обычным с-сном, — заметил Колр. — Пора нам его покинуть. Не разбудить бы нечаянно.

И дракон с эльфом осторожно вышли из комнаты Бернара. У Тёплой Норы они распрощались и поспешили каждый своей дорогой: Колр в кабинет, где он уже, бывало такое, спал ранее, а Трисмегист ушёл в сад, чтобы незаметными тропками добраться до своего домика.

Глава двадцать вторая. Последствия

Все тревожные для обитателей Тёплой Норы ночи Бернар сидел в гостиной, готовый по первому зову или сигналу прийти на помощь. Рядом с ним всегда была котомка, набитая снадобьями или перевязочным материалом. Но сегодня он остался в своей комнате, будучи “сбитым с ног”, существом, которому он искренне сочувствовал. Правда, в комнате он был не один. Селена знала: едва из комнаты в учебке уйдут Трисмегист и Колр, их место у постели старого эльфа займёт один из самых скромных жителей деревни — старый маг Рун. О нём обычно частенько забывали, потому как по жизни Рун являлся очень незаметным человеком. Но Селена видела, что старому магу нравилось общение с Бернаром, как и Бернару нравились неспешные прогулки с ним по саду учебки или к молодому лесу, который был восстановлен после прошлогодних событий силами всей деревни — на радость старику эльфу. Так что в своей комнате Бернар точно пребывал не в одиночестве, и старый маг мог присмотреть за ним, если старому целителю что-то понадобится. Ну и уж совсем на всякий случай, в учебке спал Алистир, некромаг-преподаватель.

Однако нарушать сложившиеся традиции Селена тоже не собиралась.

Усмехаясь над собой, сначала она заняла любимое кресло Бернара, покидая его только затем, чтобы время от времени заглянуть в свою комнату и посмотреть, как спит уставший до смерти семейный. В первый же приход к нему она поставила на столике рядом с кроватью большую чашку с молоком и лепёшки. И улыбнулась через полчаса, убедившись, что на столике осталась лишь пустая посуда. Как и на мансарде, куда чашки с молоком и лепёшки доставили домашние под её командованием. Как и в комнате Ригана, куда поневоле пришлось занести аж пять чашек, чтобы не обидеть ни хозяина комнаты — Ригана, ни друзей Ирмы тем, что кормят лишь Ивара, хоть это и понятно — почему только его…

За час до побудки она обошла все комнаты и убедилась, что в Тёплой Норе всё тихо и спокойно. После чего перебралась в детскую гостиную и уселась на небольшом диване, с которого открывался прекрасный вид как на лестницу на второй этаж, так и на входную дверь в дом. Дети часто просыпались раньше, так что Селена оказалась во всеоружии, кутаясь в палантин из козьей шерсти и лишь временами постыдно задрёмывая.

За сорок минут до побудки в гостиную заглянул Колр, а потом, почти сразу, спустилась Аманда, которая предупредила:

— Мы — домой. Эрно тоже проснулся и сейчас спустится и пойдёт с нами. А Люцию я оставила. Пусть спит.

— Пусть, — согласилась Селена, улыбаясь.

Колр и его семейная ещё не знают о происшествии на рассвете. Аманду Селена вообще не собиралась тревожить. Хотела рассказать об утреннем прорицании драконишки только Колру, а там уж пусть сам решает, рассказывать ли семейной о дочке, которая тащила два ружья, ладно ещё не заряженных, из бывшего кабинета до гостиной.

Чёрный дракон улыбку заметил. С тревогой сощурился, но Селена улыбнулась иначе: “Потом, Колр. Потом всё расскажу”. И Колр кивнул, будто понял, почему на этот раз она улыбнулась ему по-другому, и, дождавшись Эрно, вышел со своим семейством из Тёплой Норы. Эрно, как заметила Селена, не очень был доволен, что не только проснулся, но и показался матери: судя по всему, он бы предпочёл позавтракать в Тёплой Норе вместе с Маев.

За полчаса до побудки спустилась в гостиную Лада. Она прошептала: “Доброе утро” и устроилась рядом с Селеной — на диване же. Подтащила к себе чью-то корзинку с вязанием, посмотрела на окно, за которым по-весеннему сильно сияло солнце, и принялась за рукоделие, довязывая на пяти спицах сверху вниз то ли жилет, то ли что-то посложней. Работы предстояло довольно много, так что неизвестный пока вязальщик всё равно потом продолжит вязанье, возможно даже порадовавшись, что большая часть работы выполнена кем-то другим. Селена посматривала на девочку-мага, очень хорошо понимая, почему