– Хоне, мне нужен носовой платок.

Хоне блуждала глазами по сторонам, пока простое задание не дошло до её разума. Она встала и вышла из комнаты. Остальные чтицы крови решили пережить потрясение с помощью ссор, их охватила паника, они совершенно растерялись и не знали, что делать.

Юва сложила арбалет и забросила его за спину.

– Вам ничего не надо делать. Стража врат уже в пути, они здесь приберут.

Хоне вернулась с носовым платком и дрожащей рукой протянула его Юве. Юва взяла платок, подошла к Нантесу и откинула его голову назад. Из раны брызнула кровь. Она сняла с пояса клещи, открыла ему рот и вырвала подпиленные клыки. Чтицы крови притихли. Пара из них опустилась на стулья.

Юва вытянула руку в их сторону и продемонстрировала зубы на окровавленном платке.

– Видите? Они подпилены.

Казалось, Хоне наконец вернулась в реальность. Она опустилась на колени и громко разрыдалась.

– Он… В один прекрасный день он просто появился у дверей, и… Он был такой сильный, я не могла ответить ни на один из его вопросов. Я знать не знаю, откуда берётся кровь!

Юва опустилась на корточки рядом с ней.

– Он тебе что-нибудь сделал?

Хоне не могла контролировать рыдания.

Юва обняла её за плечи и посмотрела на остальных.

– К вам они тоже приходили?

Анасолт кивнула.

– Я не уверена, но кто-то постоянно следит за мной с самых похорон.

Юва встала и позволила Фло позаботиться о Хоне.

– Они следили за всеми нами.

– Но… почему? – вопрос Анасолт повис в воздухе, и все взгляды обратились на Юву.

Она не могла рассказать им о Грифе. Не могла поведать, что вардари ищут источник вечной жизни, который сидит у неё в подвале.

– Потому что они знают, что чтение крови существует. Я чую их, и такие способности могут быть у других. Так что мы можем запереться в своих домах и ждать смерти поодиночке. Или можем возродить Ведовскую гильдию такой, какой она была когда-то давно, и начать бороться с вардари.

В дверь громко и настойчиво постучали. Перепуганные женщины вздрогнули. Юва вышла в коридор и впустила Броддмара и двух стражей врат.

– Ты цела? – Броддмар прошёл за нею в гостиную, по пятам за ним бежал Скарр.

– Да… Спасибо, что пришёл, – неуверенно сказала Юва и провела его к Нантесу. Стражи врат разговаривали с чтицами крови.

Увидев труп, Скарр оскалился и зарычал, шерсть у него на загривке вздыбилась.

Юва протянула зубы Броддмару. Он посмотрел на них. Юва знала, о чём он думал.

– Юва…

– Это клыки!

– Я вижу! Что ты натворила?!

Юва сглотнула и сжала зубы в кулаке.

– Он угрожал Хоне, он напал на неё, у него были клыки, и Скарр рычит на него – какого чёрта тебе ещё надо?

Броддмар схватил её за плечи.

– Ты знаешь, о чём я говорю! Это не больной, он один из них!

Юва не ответила.

Он вглядывался в её лицо, и страх сменялся злостью.

– Ты знала… – сказал он. – Ты убила долговечного, и ты это знала.

– Они убили маму и Сольде! И всех глав Ведовской гильдии! Они убийцы!

Броддмар провёл рукой по лицу Ювы и приподнял её подбородок.

– Но ради Гаулы, Юва! Он убил их? Их убил именно этот мужчина? Или ты собираешься убить их всех?

Юва стиснула зубы.

– Если придётся.

Броддмар кругами расхаживал по комнате.

– Ты начала войну без меня. Без… Чёрт!

– Или я, или они!

Юва боролась со слезами, которые собрались в горле в ком. Она думала, Броддмар поможет ей, Броддмар поймёт. Она даже хотела открыть ему правду о Грифе. Надо было подумать получше. Если Юва и была в чём-то полностью уверена, так это в том, что она совсем одна.

Она подошла к трупу Нантеса и вырвала болт из его горла. Кровь из раны окрасила воротник, как ожерелье. Юва вытерла болт о его куртку. Броддмар опустил ладонь ей на шею.

– Юва, возвращайся домой и сиди там, понятно? Никого не впускай.

– Броддмар, я не ребёнок. Я мастер Ведовской гильдии, мой контракт подписан. Дом охраняет Стража врат, и я знаю, что делаю.

Юву совершенно не убеждали собственные слова, но они, судя по всему, удивили Броддмара. Он пару раз кивнул.

– Мы приберём здесь. Сиди дома, я приду, как только смогу, – ты поняла?

Юва улыбнулась, но улыбка вышла горькой. Она вернулась в гостиную, где чтицы крови, сбившись в кучу, давали объяснения стражам врат. Когда Юва вошла в помещение, они замолчали.

– Повесьте на место фонари, – хрипло велела она.

Потом она вышла на улицу. Дождь усилился. Слова Броддмара огнём пылали в её голове.

Ты начала войну без меня.

Она не собиралась убивать. Она всего лишь хотела, чтобы они перестали пользоваться чтицами крови. Чтобы чтицы не боялись их, как она всю жизнь боялась Нафраима. Это он начал войну, не она. Так почему же ей так плохо?

Юва проигнорировала взгляды стражи, охранявшей дом: она прекрасно понимала, как выглядит. Она пошла в кладовку и достала фонарь чтиц крови. Он был грязным, один красный стеклянный квадратик треснул. Юва протёрла фонарь тряпкой, вымыла стекло и как могла сложила осколки.

Она вынесла фонарь на крыльцо и повесила над дверью. Дверь в комнату ожидания по-прежнему стояла запертой, потому что она не была гадалкой и совершенно не желала принимать просителей. Но Юва хотела продемонстрировать другим, что Ведовская гильдия жива, хотя её фонарь оказался единственным на всей улице.

– К стене, – приказала Юва и посмотрела на Грифа через окошко.

Молочные глаза почернели, но он попятился к противоположной стене и сел на пол. Он согнул ногу и положил вытянутую руку на колено пальцами в её сторону, как будто хотел продемонстрировать когти.

До него было не больше десяти шагов. Одновременно слишком много и слишком мало, но будь что будет. Юва была озлоблена, вся в крови и полностью измотана, ей было почти нечего терять.

Она отложила арбалет в сторону и подняла рычаг, запиравший внутреннюю дверь. К ней не прикасались боги знают сколько времени. Дверь заскрипела, будто предупреждая Юву. Она вошла в клетку, оставив внутреннюю дверь приоткрытой. При этом она следила, чтобы Гриф не вставал. Потом открыла дверь полностью, и между ними не осталось ничего, кроме пустого пространства.

Она впервые смотрела на него не через решётку.

Гриф не шевелился. Его обнажённая грудь вздымалась и опускалась, он медленно дышал. Каждый третий удар сердца в её груди принадлежал ему. Нечеловечески медленный пульс, затишье перед бурей.