litbaza книги онлайнСовременная прозаМоя темная Ванесса - Кейт Элизабет Расселл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 103
Перейти на страницу:

Я замолчала, ощутив прилив тревоги, которая охватывала меня всякий раз, когда я так говорила – можно было подумать, что в меня вселялся Стрейн. В его устах рассуждения казались гениальными, но меня они только выставляли грубой, заносчивой сукой.

– Ну, в общем, – сказала девушка, – это не самое мое любимое произведение Набокова. Я читала «Настоящую жизнь Себастьяна Найта», и она мне понравилась куда больше.

– «Истинную жизнь», – тихо поправила я.

Она, закатив глаза, отвернулась от меня, но, пока остальные студенты входили и рассаживались по местам, стоящий напротив семинарского стола Генри задумчиво наблюдал за мной со слабой улыбкой.

Вернувшись с пары домой, я готовила себе ужин и читала «Тита Андроника» к следующей неделе: у нас начинался цикл семинаров по Шекспиру. Это была жестокая, кровавая пьеса, в которой отрубали руки и запекали головы в пироги. Лавинию, дочь полководца, подвергли групповому изнасилованию, а потом покалечили. Насильники отрезали ей язык, чтобы она не могла говорить, и отрубили руки, чтобы она не могла писать. И все же она так отчаянно хотела обличить своих мучителей, что научилась держать трость во рту и выцарапала их имена на песке.

Дойдя до этого момента в пьесе, я перестала читать, достала с книжной полки старую, принадлежавшую Стрейну «Лолиту» и листала ее, пока не нашла, что искала, на странице 165: Ло смеялась над отделом в газете, советующим детям отказаться от конфет, если их угощает незнакомец, и нацарапать номер его автомобиля на обочине дороги. Я карандашом написала на полях: «Лавиния?» – и загнула уголок страницы. Я попыталась снова взяться за «Тита Андроника», но не могла сосредоточиться.

Я открыла ноутбук и зашла в блог, который завела три года назад. Теоретически он был публичным, но анонимным: я использовала псевдонимы и каждые несколько недель гуглила себя, чтобы убедиться, что он не появляется в результатах поиска. Вести этот блог было все равно что гулять одной в наушниках по ночам или ходить в бар с единственной целью напиться до беспамятства. Я помнила, что в учебнике психологии для начинающих такое поведение называлось рискованным.

28 сентября 2006

Сегодня он упомянул Набокова, поэтому мне кажется, что нужно записать эту зарождающуюся историю.

Не знаю, как ее назвать. На самом деле ничего не происходит, это нарратив, порожденный моим развращенным мозгом, – но разве могу я не скатиться на знакомые рельсы, когда персонажи, место действия и детали настолько совпадают? (В аудитории взгляд преподавателя притягивает край семинарского стола, где сидит рыжеволосая девушка, голос которой дрожит всякий раз, как ее вызывают читать вслух.)

Это нелепо. Я нелепа – проецирую все это на мужчину, о котором ничего не знаю, кроме того, как он выглядит, стоя у доски, и самых пустячных фактов, которые любой может найти, погуглив. Я чувствую себя так, словно выдернула его из класса, словно делаю с ним то же, что С. делал со мной. Но разве в этом сценарии преподаватель не должен играть роль С.?

Я начала одеваться так же, как в пятнадцать лет, когда знала, что его увижу, – в кукольные платьица и кеды Converse, – и заплетать волосы в косички, как будто, увидев меня в роли нимфетки, он может осознать, кто я такая и на что способна, а это значит… что, скорее всего, меня действительно с полным правом можно назвать БЕЗУМНОЙ.

«Один из моих любимых романов», – сказал он сегодня про «Бледное пламя» (не про «Лолиту» – только представьте, что он отозвался бы так о «Лолите»!). Мелочь. Невинное замечание. Все преподаватели литературы любят этот роман. Но, когда я слышу, что так говорит этот преподаватель, которого я назначила особенным, его слова вдруг становятся откровением.

Услышав название «Бледное пламя», я могу думать только о том, как С. дал мне свою книгу и велел открыть ее на странице 37. Каково было найти на странице свое собственное имя: «Моя Ванесса темная».

И мой разум вот так запросто находит новое сходство между этими персонажами. Иногда моя склонность придавать всему глубокое значение и правда кажется проклятием.

Моя темная Ванесса

В Атлантике было три бара: бар с разливным крафтовым пивом и чистыми полами, куда ходили студенты; таверна с бильярдными столами и банками маринованных яиц; и примостившаяся на краю причала лачуга, представляющая собой бар и устричную, где устраивали драки с поножовщиной пьяные рыбаки. Мы с Бриджит ходили только в студенческий бар, но она слышала, что по субботам в таверне устраивают танцы.

– Мы там никого не знаем, – сказала она. – Можем творить что хотим.

Она была права; мы там оказались единственными студентками Атлантики и были лет на десять моложе остальных посетителей, хотя лампочки светили настолько тускло, что хорошенько разглядеть никого было невозможно. Мы выпили шоты холодной текилы, вышли с бутылками пива на танцпол и попивали из них, извиваясь под Канье, Бейонсе, Шакиру. У нас обеих так кружилась голова, что мы хватались друг за друга. Рыжие и медовые волосы падали нам на лица и в напитки. Какой-то мужчина спросил, все ли мы делаем вместе, и нам было так весело, что мы не оскорбились, а только рассмеялись: «Может быть!» Когда диджей начал играть техно, мы ушли с танцпола, чтобы отдышаться, и пробились через толпу к бару, где перед нами появились новые шоты, купленные мужчиной в бейсболке Red Sox и камуфляжной куртке.

– Мне нравится, как вы двигаетесь, – сказал мужчина, и на одну страшную секунду я приняла его за Крейга, того извращенца из боулинга; потом я проморгалась и увидела, что это незнакомец с изрытыми оспинами щеками и запахом изо рта. Он стоял у нас над душой, пока мы не ушли танцевать только для того, чтобы от него избавиться. Ближе к концу ночи, когда Бриджит была в туалете, а я прислонилась к барной стойке, выпив столько текилы, что у меня плыло перед глазами, мужчина появился снова. Я его не видела, но чувствовала его запах: пиво, сигареты и что-то еще – гниль, которая ударила мне в лицо, когда он провел ладонью по моей заднице.

– Твоя подружка красивее, – сказал он, – но, судя по твоему виду, с тобой будет веселее.

Я выждала секунду, две, три, охваченная тем же бессмысленным чувством, которое мне довелось испытать в десять лет: тогда я прищемила палец дверцей маминой машины и, вместо того чтобы закричать от боли, продолжала стоять столбом, думая: «Интересно, как долго я смогу это терпеть?» Потом я резко стряхнула его руку и послала его на хер; он обозвал меня сукой. Бриджит вернулась из туалета, достала свои ключи, потрясла у мужчины перед носом баллончиком слезоточивого газа, и он обозвал ее психованной сукой. По дороге домой у нас головы шли кругом от страха, мы держались за руки и оглядывались через плечо.

В квартире Бриджит вырубилась на диване в обнимку с недоеденной тарелкой макарон с сыром. Я закрылась в ванной и позвонила Стрейну. Включился автоответчик, так что я звонила снова и снова, пока он не взял трубку. Голос у него был хриплый ото сна.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?