— Так, я по кафе не хожу, — развела руками Нина. — Некогда, да и не с кем.

Они пошли по крайней аллее в дальний угол парка, где находилось кафе. Андрей молчал, Нина слегка помахивала своей сумочкой.

— Андрей, а вам ваша работа нравится? — посмотрела она на него.

Он равнодушно пожал плечами:

— Работа как работа, ничего особенного, — и снова замолчал.

— Мгм… Андрей, извините, а можно спросить ещё?

— О чем? Спрашивайте…

— У вас вот кольцо обручальное… Вы, разве, женаты?

Андрей стушевался и немного покраснел.

— Да нет… это… — он стащил кольцо с пальца и сунул его в карман брюк. — Не снял ещё, просто. Я был женат, но сейчас уже нет. У родителей живу.

— Понятно, — кивнула Нина. Чуть помолчав, добавила: — А я с бабушкой живу. Я приехала сюда сразу после школы. А сама вообще деревенская. Папа у меня давно умер, когда я ещё маленькая была, а мама… Мама три года назад умерла. Я уже здесь жила. Теперь мы с бабушкой вдвоем остались.

Андрей глянул на неё и, сделав сочувственную мину, кивнул.

— А приехала, чтоб на врача учиться, — продолжала Нина, — но в мединститут не прошла по конкурсу, а вот в училище приняли. Можно было, конечно, после училища снова в институт пойти, но я передумала. Решила так медсестрой и работать. Мне нравится. Хотя врач, с которой я работаю, говорит: иди, учись. А я вот не знаю. Может, и пойду потом. Попозже… Через годик-два. Опыта наберусь побольше.

Андрей снова посмотрел на часы, на этот раз украдкой. Стрелки показывали без двадцати три.

Посетителей в парке было немного. В основном прогуливались пожилые люди, на детской площадке играли дети, рядом на лавочках сидели их родители. Между тополями и липами в траве ярко желтели одуванчики.

— Андрей, вы, наверное, уже жалеете, что встретились со мной? — вдруг тихо спросила Нина, опустив глаза.

Он растерялся от такого вопроса:

— Почему вы так решили?

— Ну… вы, наверное, думали, кто-то другой придет.

— Да нет, почему…

Чтоб скрыть неловкость, он потянулся за сигаретами, хотя курить не хотелось.

Нина грустно улыбнулась:

— Вам вовсе не обязательно гулять со мной. Вы можете…

Но она не договорила. С детской площадки, мимо которой они как раз проходили, донесся громкий возглас.

— Вика! Что с тобой?! Вика! — говорила, почти кричала, озабоченно нахмурив брови и держа за руку маленькую девочку, женщина лет тридцати.

Девочке на вид было лет пять-шесть. Лицо её исказила плаксивая гримаса, оно было покрыто красными пятнами, а щеки и веки выглядели припухшими. При этом девочка молчала и тяжело дышала, широко раскрыв глаза, в которых стояли слезы. Правой рукой она держалась за левое плечико, а возле её ног валялся сплетенный наполовину венок из одуванчиков.

— Что-то случилось, — Нина замедлила шаг и с беспокойством посмотрела в ту сторону.

— Да ладно, — Андрей, не останавливаясь, шел дальше, — сами разберутся.

— Андрей, подождите, пожалуйста, я сейчас… — не обратив внимания на его слова, Нина свернула с аллеи и быстро пошла в сторону большой песочницы, возле которой и находились девочка с женщиной.

Он остановился и сунул сигареты обратно в карман.

— Что произошло? — спросила Нина у женщины.

Та мельком глянула на неё, но не ответила.

— Вика, что с тобой? — взяв девочку за плечи, она слегка тряхнула дочь.

— Что произошло?! — более громко и настойчиво повторила свой вопрос Нина. — Я врач, в чем дело?

Мать девочки растерянно пожала плечами:

— Я не знаю, она закричала, а потом вот… — повернувшись к дочери, она снова тряхнула её. — Вика, почему ты молчишь? У тебя что-то болит? Ты слышишь меня?

Нина тоже присела возле девочки.

— Не трясите её! — громко и четко произнесла она. Потом ласково, но твердо сказала девочке: — Тихо, не бойся. Давай ручку уберем.

Плечо под ладошкой было опухшим. На нем отчетливо виднелось красное пятно.

— Скажите, её пчелы когда-нибудь кусали? — посмотрела Нина на мать девочки.

— Пчелы? — удивленно переспросила та. — Вы думаете…

— Кусали или нет?! — резко перебила её Нина.

— Да, — проговорила мать, — месяц назад, примерно, на даче…

— Один раз и всё?

— Кажется, да…

— Она что-то ела сейчас?

— Нет, мы дома поели. Давно уже.

— Понятно, — тихо сказала Нина, осматривая девочкино плечо.

— Что понятно? — испуганно спросила мать. — Что с ней?!

— Похоже, что анафилактический шок, аллергическая реакция, — Нина аккуратно обняла девочку и взяла её на руки. — Не бойся, всё будет хорошо. Её надо положить, — она быстро глянула по сторонам.

Рядом стали собираться люди.

— Может, «скорую» надо? — спросила мать девочки.

— «Скорую» надо, но, боюсь, она может не успеть, — Нина подошла к ближайшей скамейке и положила на неё девочку. Потом повернулась к матери, сказала решительным тоном: — Садитесь рядом, приподнимите ей ноги, чтоб были выше головы. Разговаривайте с ней. Дайте мне ваш платок или что там у вас!

Женщина без вопросов сняла с шеи тонкий шифоновый шарфик и протянула Нине. Взяв шарф, та быстро перетянула им плечо девочки повыше покраснения.

Андрей всё это время стоял на прежнем месте и наблюдал за происходящим.

Нина выпрямилась и обвела взглядом стоявших поблизости людей.

— Есть кто-нибудь на машине?! — громко спросила она. Глаза её смотрели требовательно и твердо. — Есть кто-нибудь тут на машине?! — повторила она вопрос ещё громче.

Вперед вышел мужчина лет пятидесяти:

— Я на машине. Я здесь с внучкой…

— Машина далеко? — не дав ему договорить, уточнила Нина.

— Нет, вот… — мужчина показал рукой в сторону. — Тут стоянка.

— Сюда подъехать сможете?

Тот как-то неопределенно повел плечами:

— Не знаю…

— Мужчина, быстрее! — буквально закричала Нина. — Вопрос серьезный, девочку спасать надо, «скорая» может не успеть!

— Смогу! — как-то сразу оживился мужчина.

— Быстро! Машину сюда! Вашу внучку возьмем с собой!

Молча кивнув, мужчина быстро убежал.

Между тем, было похоже, что девочке становилось хуже: опухоль на лице усилилась, всё лицо и шея стали красными. Открыв рот, девочка, с хриплым присвистом хватала воздух. На лбу у неё выступила испарина.

— Викусечка, Викусечка, — беспрестанно причитала её мать, — ну ты что, маленькая моя? Ну потерпи, моя хорошая. Господи, да что же это…

После того как мужчина убежал за машиной, Нина встала около девочки прямо на колени и снова стала осматривать её плечо.

— Вот жало, — наконец сказала она, ухватываясь за что‑то пальцами. Погладила неподвижно лежащей девочке голову. — Ничего-ничего… Потерпи немножко. Сейчас в больницу поедем, тут рядом, — потом серьезно посмотрела на мать. — Давайте повернем её на правый бок, следите за дыханием, и чтоб рот был открыт. Да, кстати, — она глянула на людей, — водки, случайно, ни у кого нет?

Все промолчали.

— А зачем вам