Пожав плечами, Федор задумался. Все трое — он сам, Комутков и Горбылев — когда-то учились в одном классе в их сельской школе. Отучились вместе восемь лет. Друзьями особыми не были, но всё же: вместе и в футбол гоняли, и, бывало, с пацанами из других деревень из-за девчонок дрались, да мало ли чего за столько лет было…

После того как сын окончил восьмилетку, семейство Горбылевых перебралось на постоянное место жительства в областной центр, и Алексей из поля зрения одноклассников пропал. Но буквально пару лет назад, когда на заслуженный отдых вышел их деревенский участковый, на его место вдруг приехал тот самый Алексей. Оказалось, что в городе он окончил школу милиции, работал там тоже участковым, но всегда хотел вернуться в родную деревню, где у него оставалась кое-какая родня. Поэтому Горбылев, как говорится, держал руку на пульсе, и когда местный участковый подал рапорт на пенсию, как-то там подсуетился, и его перевели в Ваганово.

Но при этом с бывшими одноклассниками он повел себя так, словно и не учился с ними вместе в одной школе. Конечно, с тех пор уже двадцать лет прошло, но всё же… Нос, впрочем, новый участковый ни от кого не воротил, здоровался, когда надо улыбался, но о каком-то особом отношении речь не шла, всё было сугубо официально и формально.

Федор задумчиво вздохнул:

— Ну не знаю… Как к нему с этим подойти-то вообще?

— Как-как… Молча! Не ударит же он тебя, ёлки-палки! Попытка не пытка, а под лежачий камень вода не течет, — вцепился в своё предложение Иван. — Тебе сейчас всё равно терять нечего, хоть к кому-нибудь сунуться. Ну пошлет подальше, да и фиг с ним, но хоть знать будем.

— Чего ты будешь знать?

— Ну чё ты к словам цепляешься? Давай, предлагай, тогда сам! Всё равно ведь других вариантов у тебя нету.

Федор снова вздохнул, вынул новую сигарету. Да, других вариантов у него не было. Иван услужливо зажег ему спичку.

— Ну давай попробуем. А когда? — щурясь от дыма, глянул на друга Федор.

Тот пожал плечами:

— Ну когда… По-хорошему, сегодня бы и надо. Сегодня суббота, он дома должен быть. Если завтра, то это уже воскресенье получается, а перед понедельником он пить точно не станет.

— Пить?

— Ну не пойдешь же ты к нему с пустыми руками, — развел руками Комутков. — Такие дела на сухую не делаются.

— Так он, я слышал, это дело не шибко-то уважает.

— Федь, ёлки-палки! Ну ты как вчера на свет народился! Уважает, не уважает… Ты, главное, с собой возьми, а там видно будет. Вот если ты с пустыми руками придешь и начнешь просить, помоги, мол, Лёха, а он скажет, добро, давай обсудим, а у тебя ничего с собой нету, это как будет? Не-е… не по‑нашенски это.

— Да чего ты мне-то объясняешь? Я это и без тебя знаю… Я ж тебе конкретно про него толкую.

— Да какая разница! Ты, главное, бери, а там видать будет.

Федор задумчиво затянулся, стряхнул пепел в банку.

— Ты-то пойдешь со мной или мне одному?

Комутков пожал плечами:

— Как скажешь.

— Давай, это… вместе уж пойдем, а то я один с ним не того… Лучше уж, чтоб на троих. Так оно как-то сподручнее будет.

На том друзья и порешили. Договорились, что Федор зайдет за Иваном часов в шесть вечера, а тот за это время разведает, дома ли участковый и в каком настроении (Горбылев жил на одной улице с Комутковым, через пять дворов от него). А Федор пока немного отоспится и после обеда съездит на автобусе в райцентр, заберет свою «Ниву».

Оплатив штрафстоянку, Федор подъехал к районному супермаркету и задумался: «Может, всё же не с водкой к Горбылеву соваться, а чего-нибудь покрасивше взять?» Походив перед полками с алкоголем, решил купить три бутылки коньяка. По ноль-пять, естественно. Посчитал, что этого всяко-разно хватит. Конечно, коньяк можно было купить и в Ваганово, был он и в тамошнем магазине, но в деревне это точно вызвало бы ненужные подозрения, да и Светке доложили бы потом, а это Федору было вовсе ни к чему. В итоге он остановил выбор на самом недорогом напитке, но всё равно вышло чуть не в два раза дороже водки. «Да и черт с ним, лишь бы с правами помог», — Федор аккуратно сложил бутылки в багажник «Нивы» и поехал домой.

Добравшись до деревни, Белоус первым делом заехал к Комуткову — выгрузить коньяк.

— Ну как там Горбылев? — поинтересовался Федор. — Дома?

— Дома. Баню топят. Так что, думаю, мы с твоим коньячком как раз ко двору придемся, — Иван, усмехнувшись, потер ладони.

— Ну щас я тогда, машину поставлю и к тебе.

Дома Федор честно сказал Светлане, что хочет сходить к участковому с просьбой помочь с правами. Однако про коньяк не сказал ни слова, не зная как та на это отреагирует. Жена возражать не стала — пусть идет, договаривается, авось, да выйдет чего. Только, критически посмотрев на мужа, заставила его переодеться и побриться. Федор, дабы не усугублять отношения с супругой, спорить не стал и через полчаса, бритый и в свежей рубашке, заявился обратно к Ивану. Тот уже выкатил свой «Днепр» за ограду и поджидал друга.

— А зачем моцик вывел? — кивнул на мотоцикл Федор.

— Так на нём и поехали. Оно сподручней будет.

— Да тут идти-то… — Белоус махнул рукой в сторону дома участкового.

— Ага… Прямо с коньяком потащимся по улице, да? Чтоб все видели? А так — в люльку его бросили, там достали аккуратненько и всё.

Федор пожал плечами и спорить не стал. Предстоящий визит к бывшему однокласснику немного его волновал. Достав сигареты, он предложил посидеть на дорожку и перекурить это дело. Присели прямо на мотоцикл, молча выкурили по сигарете и поехали.

Горбылев, в майке и шортах, вышел на лай собаки из дома, открыл калитку и с удивлением посмотрел на незваных гостей. Он был чист, от него пахло березовым веником, а волосы были ещё мокрые.

— Здорово, Лёха! — Комутков, протягивая ладонь, вышел на передний план. — Мы это… Потолковать тут с тобой хотели.

— Здорово, — участковый пожал Федору руку, глянул на Ивана. — О чем потолковать? Что-то случилось?

— Да нет… — Комутков глянул на Белоуса. — Тут, просто, заморочка одна вышла. Думали, может, ты чего подскажешь по старой дружбе.

Участковый пожал плечами:

— Если смогу — подскажу. А чего стряслось-то?

— Да ничего серьезного, так… Слушай, может, во двор зайдем, а то на улице как-то несподручно.

— Ладно, пошли