в летнюю кухню, там потолкуем, — Горбылев, прикрикнув на продолжавшую лаять собаку, пошел вперед. — Калитку только закрывайте.

Федор быстренько вытащил из коляски пакет с коньяком и, прикрыв калитку, побежал следом за Иваном, который шагал за участковым. Пришли в небольшую летнюю кухоньку, больше походившую на немного окультуренный сарай с печкой в углу.

— Садитесь, — Алексей показал рукой на стоявший у стены старый продавленный диван.

— Кхэ! — Комутков ухмыльнулся и глуповато подмигнул хозяину. — Или присаживайтесь?

Он почему-то немного занервничал, когда вошли к участковому во двор.

Горбылев с удивлением посмотрел на него:

— Ты «сидел», что ли?

Тот смутился:

— Да не, ты чё… Я так просто…

Следом вошел Федор и, брякнув бутылками, поставил пакет на пол возле небольшого стола, притулившегося у окна напротив дивана. Достав одну бутылку, он нерешительно поставил её на стол. Алексей непонимающе свел брови:

— Это чего? Зачем?

— Лёх, ты это… Ты ничё такого не подумай, мы просто посоветоваться по одному вопросу хотели, — Белоус смущенно переступил с ноги на ногу.

— А без этого посоветоваться нельзя? — Горбылев кивнул на бутылку.

— Да ну чё мы, не мужики, что ли? — Комутков сел не на диван, а к столу. — Да и не чужие совсем-то… Всё ж таки одноклассники. Что ни говори, а восемь лет вместе. Как говорится, от звонка до звонка…

Участковый опять пристально посмотрел на него. Тот, поняв, что его снова понесло не в ту сторону, замялся, достал сигареты и стал смотреть по сторонам.

— Ну так чего? — Федор немного заискивающе глянул на Алексея. — Посидим малёха, а? Завтра воскресенье…

Может, золотые звездочки на коньячной этикетке сыграли свою роль, может, что другое, но, вздохнув, Горбылев пододвинул к столу ещё два стула:

— Ладно… Сейчас принесу чего-нибудь закусить.

Он вернулся через пять минут, держа в руках три граненые рюмки, три стакана и большую тарелку с пирогами. Следом шла его жена, которая несла вилки, полную сковородку жареной картошки и двухлитровую банку кваса — запивать. Поздоровавшись с гостями, она поставила картошку с квасом на стол, искоса глянула на бутылку, которую Иван успел открыть, и удалилась.

Примерно через полтора часа все трое сидели, близко наклонив друг к другу головы. Две бутылки лежали пустыми на полу, третья, наполовину полная, стояла на столе.

— Лёх, слышь… Лёх… — Иван пихал Горбылева плечом. — Ну вот пожил ты там в городе этом, в милиции своей работал, а ведь всё равно сюда вернулся… Родина-то она и есть родина. Тянет же, да?

— Эх, Ваня… Так, кабы не тянуло, так и не вернулся бы, — согласно кивал участковый, положив руку Комуткову на плечо. — Там оно, конечно, жизнь побогаче будет, может и поинтересней в чем-то, но знаете, мужики, — суета эта так надоела, что хоть волком вой. Туда-сюда, туда-сюда… Да и начальство это… Достали уже. И так — с утра до вечера. А у нас… Утром выйдешь — туман, петухи орут, коровы мычат… — он протяжно вздохнул. — Хорошо… Начальство далеко, сам себе хозяин. А там — машины без конца гудят, народ куда-то бежит вечно… Ни тишины, ни покоя тебе.

— Во-во… А многие-то не понимают, наоборот, в города эти прутся как не знаю кто, — поддакнул Белоус.

— Федь, дружище, так тут, видишь, в чем дело… — стал объяснять Горбылев. — Работы в деревне нет ни фига, вот и уезжают — это раз… — он начал загибать пальцы.

— Да ну брось, Лёх… — Комутков поморщился и отодвинул в сторону руку участкового с загнутым пальцем. — Ерунда это всё! Была бы башка на плечах, а деньгу зашибить везде можно. Так что, не в этом дело, а вообще… Понимаешь? У нас же тут всё: и природа, и рыбалка, и грибов навалом… А всё равно из класса половина, считай, уехала, если не больше. Предатели. А ты вот взял, и вернулся! — Иван хлопнул Алексея по плечу. — Молодец! Мужик!

Он взял бутылку, разлил по рюмкам, ковырнул вилкой в пустой сковородке и повел глазами по сторонам в поисках, чем бы закусить. Горбылев тоже осмотрелся и тяжело поднялся со стула.

— Ща, мужики, ещё чё-нить принесу, — нетвердой походкой он пошел в дом.

Федор взял сигарету и закурил.

— Ну вот видишь! — Иван решительно мотнул головой. — А ты идти к Лёхе боялся! Я ж тебе говорил, что он мужик. Куда он на фиг денется, в одном классе же…

— М-да-а… — неопределенно протянул Белоус, глядя в окно на грядки с клубникой. — Мужик…

— Ну вот! Так что, считай, права твои у тебя уже в кармане.

Вернулся Горбылев с тарелкой нарезанного сыра, колбасы и с батоном хлеба.

— Кто в кармане? — переспросил он, услышав последнюю фразу.

— Да я Федьке говорю, права его, считай, у него в кармане.

Участковый, садясь на свое место, согласно махнул головой:

— Разберемся, Федь, не боись! Я ж тебе сказал уже… Надо было сразу ко мне и всё! Вот как в деревню приехал с этим — кто он там, говоришь, старшина? — так сразу прямиком ко мне и всё! Так, мол, и так, Лёха, выручай, такая ерунда приключилась, права забрали, а я бы уж порешал. И машину твою на штрафстоянку никто бы не забрал.

— Да это-то ладно, — махнул рукой растроганный Федор.

— Ничё не «ладно», Федь! Не «ладно»! — участковый упрямо замотал головой.

— Ладно, Лёх, ладно… Главное — права! Слышь, это… Мужики, а давайте за нас за троих выпьем, а? За настоящих пацанов, а? — он поднял рюмку и обвел всех тяжелыми глазами. — Вань… Давайте, мужики!

— За пацанов! — громко крикнул Алексей.

Все трое стукнулись рюмками, выпили.

— Кхэх! Вот так вот! — стукнул кулаком по столу Иван.

— Тихо, тихо… Не шуми, Вань, не надо… Мы люди культурные, ведем себя в гостях прилично, — Белоус ласково улыбнулся и потрепал Комуткова по волосам, потом взял кусочек колбасы и подал ему. — На вот, закуси, лучше… Кушай, Вань…

— Кстати, — Горбылев поднял указательный палец, — тебе, Федь, считай, ещё повезло.

— Почему?

— А потому, что сейчас закон новый принимают, так там за управление в нетрезвом виде будет вообще без вариантов — только лишение. Понял? Нам на совещании рассказывали. И никаких штрафов! Плюсом ещё могут штраф припаять, а так, чтоб без лишения, один только штраф — накося выкуси, — участковый показал Белоусу кукиш. — Вот такие пироги… Но я сделаю, Лёх, ты не волнуйся. Сделаем, чтоб всё чики-пуки было… Понимаешь, если б ты сразу ко мне заехал, так я бы тебя и совсем отмазал, а сейчас уже поздно. Придется тебе штраф всё же заплатить, дружище… Там уже всё оформлено, занесено куда надо, зарегисри… зарестри…