— Значит, последнее доказательство того, что она жива,поступило двенадцатого февраля, — повторил он, пытаясь в уме подсчитать,сколько прошло с того времени дней, но безуспешно: голова наотрез отказываласьдумать.

— Есть еще кое-какие сведения, — заметилРайен. — Но они,прямо скажем, нам не нравятся.

— Ну так посвятите меня в них.

— Находясь в Европе, Роуан осуществила перевод большихденежных сумм. Эти переводы проводились через парижские и швейцарские банки. Вконце января они прекратились. А четырнадцатого февраля в Нью-Йорке былипредставлены к оплате два обыкновенных чека. Как выяснилось, подписи на нихбыли фальшивыми.

— Так-так, — откинувшись назад, воскликнулМайкл. — Значит, он держит ее в заключении. Раз подделал ее чеки.

Эрон кивнул.

— Точно нам пока ничего не известно. Свидетели вДоннелейте и в Женеве утверждают, что вид у нее был бледный и болезненный. Чтоже касается ее спутника, то за ним ничего дурного замечено не было. Наоборот,все говорили, что он был с ней весьма обходителен. В самом деле, он всегда иповсюду ее сопровождал. Никто ни разу не видел ее одну.

— Понятно, — прошептал Майкл. — Что ещеговорили свидетели? Расскажите мне все.

— Доннелейт сейчас представляет собой местоархеологических раскопок, — сказал Эрон.

— Да, как же, помню, — произнес Майкл, бросиввзгляд на Ранена. — А вы читали историю Мэйфейров?

— Если ты имеешь в виду дело, которым занимаетсяТаламаска, то да. Я его изучил. Но, полагаю, мы сейчас собрались здесь не длятого, чтобы его обсуждать. Наша задача куда более конкретна. Узнать, гденаходится Роуан и что мы можем предпринять, чтобы с ней связаться.

— Продолжайте свой рассказ о Доннелейте, — сказалМайкл, обращаясь к Эрону.

— Очевидно, Роуан и Лэшер пробыли там четыре дня. Ониостановились на местном постоялом дворе. Значительную часть своего временипосвятили изучению развалин замка, собора и деревушки. При этом Лэшер общался сбольшим количеством людей.

— Вы находите необходимым называть его этимименем? — осведомился Райен. — Должен заметить, что официально онупотребляет совсем другое имя.

— Официальное имя не имеет к нему никакогоотношения, — вступил в разговор Пирс. — Папа, пожалуйста, позволь емурассказать все как есть. Кстати сказать, этот Доннелейт, насколько я понимаю,является тем самым археологическим проектом, который полностью финансируетсянашей семьей. Наверное, я никогда о нем ничего не услышал бы, если бы не прочелдосье Таламаски. Даже отец об этом ничего не знал. Проект осуществлялся подруководством…

— Лорен, — перебил его Райен с некоторымнеодобрением в голосе. — Это не имеет отношения к данной теме. Итак,начиная с января их больше ни разу не видели.

— Продолжайте, — сказал Майкл, изо всех силстараясь соблюдать спокойствие. — Что еще свидетельствовали люди, которыеих встречали?

— Они говорили, что видели женщину ростом порядка пятифутов семи дюймов, которая была очень бледна и выглядела явно нездоровой. Рядомс ней находился чрезвычайно высокий мужчина ростом примерно шести с половинойфутов. Все отмечали, что у него были красивые длинные волосы. Судя по внешнемувиду, оба они походили на американцев.

Майкл хотел что-то сказать, но сердце его так бешенозаколотилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он даже почувствовалслабую боль за грудиной, но не хотел показывать вида, поэтому просто досталносовой платок и, сложив его, слегка промокнул верхнюю губу.

— Она жива, — шептал он, — она в опасности.Эта тварь держит ее в заключении.

— У нас нет прямых доказательств, — заявилРайен. — Поэтому нам нечего представить суду. Мы занимаемся только тем,что строим догадки. Но совсем другое дело, когда речь идет о фальшивых чеках.Это уже является достаточным поводом, чтобы лица, вступившие в наследство,могли предпринять немедленные действия.

— Судебные положения лично для меня являют собойсплошную загадку, — заметил Эрон.

— Что верно, то верно. От них вообще можно сойти с ума, —не упустил случая заметить Пирс. — Мы послали два образца крови, которуюобнаружили на месте происшествия, двум различным генетическим институтам. И чтовы думаете? Ни один из них не дал нам прямого ответа.

— Они нам ответили, что образцы испорчены или искаженывмешательством какого-то другого вида приматов, который они не могутидентифицировать, — пояснил Эрон.

Майкл горько усмехнулся:

— А что по этому поводу говорит доктор Ларкин? Что онобнаружил, получив от Роуан образцы? Что она ему в связи с этим сообщила потелефону? Мне надо знать все.

— Роуан была очень взволнована, — сказалПирс. — Она боялась, что их могут прервать. Поэтому очень торопиласьсообщить Ларкину, чтобы он, получив посланный ею медицинский материал, передалего на исследование в Институт Кеплингера. Ее душевное состояние оченьвстревожило доктора. По этой причине он решил вступить с нами в сотрудничество.С одной стороны, он весьма предан Роуан и не хочет обманывать ее доверие, а сдругой — вполне разделяет наше беспокойство.

— Но ведь доктор Ларкин уже сюда прибыл, —сказалМайкл. — Я видел его на похоронах.

— Да, он здесь, — подтвердил Райен. — Но онсовершенно не склонен обсуждать результаты исследований, которые провелИнститут Кеплингера.

— Из того, что доктор пожелал сообщить, — спокойнопроизнес Эрон, — можно заключить, что он располагает довольно обширнымматериалом об этом существе.

— Существе, — повторил Райен. — Опять мыопускаемся до какого-то фантазерства, — сердито проговорил он. — Намне известно, является ли этот мужчина существом, или подвидом человека, иличем-то еще. Мы даже не знаем, как его зовут. Мы знаем только то, что он умен,образован, сообразителен и бегло говорит с американским акцентом. Люди, которыеобщались с ним в Доннелейте, нашли его интересным собеседником.

— Но какое, скажи на милость, это имеетзначение? — возмутился Пирс. — Папа, во имя любви к…

Майкл прервал его:

— Что именно Роуан прислала доктору Ларкину? Какоезаключение сделали в Институте Кеплингера?