учащённого сердцебиения, и ночью у него внезапно случился приступ, но вот как кто-то повесил Дун Лина? И он не понимал, каким образом тело оказалось в саду; Цзинь Юаньбао же повредился рассудком и сам повесился. Гуань Хэмэн тоже терялся в догадках: убийство Дун Лина — одно дело, но перемещение тела не поддавалось объяснению.

— Простите… герои…

Гуань Хэмэн застыл, увидев в дверях кого-то с улыбкой на лице и травинкой в руках — в свете тёплых солнечных лучей создавалась иллюзия, что этот человек невероятно прекрасен, но когда он зашёл в комнату, оказалось, это Ли Ляньхуа. Гунъян Умэнь приподнял веки и покосился на травинку.

— В чём дело?

— Героям давно известно, что ничтожный Ли способен возвращать к жизни мёртвых, это и есть секрет.

Гуань Хэмэн с Гунъян Умэнем вздрогнули и присмотрелись к траве.

— Это… похоже на щетинник? — нахмурился Гуань Хэмэн.

— Её легко спутать с обычным щетинником, — с серьёзным видом сказал Ли Ляньхуа. — Посмотрите внимательнее на этот ще… э-э-э… эту чудесную траву. У неё сто тридцать пять семян, желтовато-зелёный цвет, на стебле только два листа, на семенах — пушок длиной более половины цуня, но главное отличие — если переломить, то она выделяет ярко-красный сок. — Врачеватели колебались, но невольно отчасти поверили, увидев, как Ли Ляньхуа переломил свою “чудесную траву”, и действительно, из неё сочилась кроваво-красная влага. Он же продолжал: — Если смешать её с красной макушкой журавля, порошком мышьяка, желчным пузырём павлина и другими сильнодействующими ядами, выпарить на медленном огне полчашки и влить в горло, пока не остыло…

— Что за бред! — оборвал его на полуслове Гунъян Умэнь. — Свойства этих ядов противоположны и после вываривания на огне полностью утрачивают силу…

Ли Ляньхуа и глазом не моргнул.

— Главное — добавить эту возвращающую к жизни чудесную траву. Когда я четыре года назад лечил Ши Вэньцзюэ, обнаружил этот нечётный рецепт*. Сварил четыре яда, чтобы излечить подобное подобным и устранить яд в его теле. С его ранами я уже ничего не мог поделать, но предположил, что если ослабить свойства состава на медленном огне, то останется как раз небольшое количество яда, достаточное, чтобы возбудить потоки крови и ци и вызвать сокращение мышц умершего. Помимо этого, чудесная трава выводит яд и укрепляет сердце, не прошло и трёх дней, как Ши Вэньцзюэ вернулся к жизни… Я применял этот рецепт много раз, и всегда успешно.

Нечётный рецепт — количество лекарств в составе — нечётное.

Гунъян Умэнь слегка сдвинул брови. Гуань Хэмэн хотел возразить, но каждое предложение не имело ничего общего с аптекарским делом, и он даже не знал, с чего начать.

— Я только слышал, что яд может сдавить горло, — наконец не удержался он от замечания. — Никогда не слышал, чтобы малая доза яда могла возбудить течение крови и ци.

— Использовать малую дозу яда, чтобы возобновить течение крови и ци и спасти человека, пожалуй, возможно, — слабым голосом проговорил Гунъян Умэнь.

— Именно так, — закивал Ли Ляньхуа. — Вижу, домоправитель Цзинь сильно пострадал, почему бы не дать ему это лекарство, чтобы побыстрее поправился и выяснить, почему он повесился.

— Это… лекарство… — Гуань Хэмэн перепугался. Не то, чтобы он не верил Ли Ляньхуа, но рецепт казался не слишком надёжным — как травинка обыкновенного щетинника, добавленная к четырём сильнодействующим ядам, может вернуть к жизни?

— Можно попробовать, — медленно проговорил Гунъян Умэнь.

— Правда? — улыбнулся Ли Ляньхуа.

— Раз целитель Ли говорит, что это может подействовать, какие у нас причины не верить?

— Вот как? — Ли Ляньхуа принял серьёзный вид. — Я уже приготовил чашку лекарства, она на кухне. Почтенный, прошу, вытащите иглы из шеи домоправителя Цзиня.

Гунъян Умэнь повернулся, чтобы выйти из комнаты. Ли Ляньхуа ладонью ударил его по затылку, и старик тут же упал. Застигнутый врасплох Гуань Хэмэн перепугался.

— Вы!..

Ли Ляньхуа поднял руку и виновато улыбнулся ему. Гуань Хэмэн отступил на два шага назад.

— Вы… вы… неужели это вы…

Ли Ляньхуа поднёс палец к губам.

— Тсс. Боитесь меня?

Гуань Хэмэн не знал, что и сказать. Сначала Ли Ляньхуа нагородил кучу всего про чудодейственное лекарство, способное возвращать к жизни мёртвых, а потом взял и вырубил Гунъян Умэня. Его поведение не поддавалось объяснению, неужели простодушная и мягкая наружность этого человека — лишь обман? Видя его приподнятую руку и улыбку на лице, Гуань Хэмэн почувствовал, как у него на затылке волосы встали дыбом, он и хотел бы сказать, что не боится, но не мог.

— Что вам нужно?

— Ничего такого, — вздохнул Ли Ляньхуа. — Идите позвоните в колокольчик, чтобы созвать всех к обеду, затем вытащите из шеи Цзинь Юаньбао те иглы, которые вам покажутся бесполезными, и принесите его на кухню, приглашаю вас на чай.

Гуань Хэмэн надолго лишился дара речи. Ли Ляньхуа с довольным видом схватил Гунъян Умэня за левую щиколотку и преспокойно потащил на кухню, словно мешок с рисом.

Фан Добин как раз раздумывал, стоит ли благородному господину Фану есть приготовленную Ли Ляньхуа лапшу, и уже неохотно сделал глоток бульона, но вдруг увидел, как Ли Ляньхуа медленно тащит за ногу Гунъян Умэня, и с грохотом опрокинул чашку, разлив содержимое по полу.

— Ли Ляньхуа? Ты убил его?

— С тем же успехом, как ты съел лапшу.

Ли Ляньхуа нахмурился, глядя на разлитую повсюду лапшу, вручил ногу Гунъян Умэня Фан Добину и принялся искать тряпку, чтобы вытереть пол. Фан Добин растерялся, то ли отпустить Гунъян Умэня, то ли держать.

— Ли Ляньхуа! — завопил он. — Ты чего творишь? Зачем вырубил этого старикашку?

Ли Ляньхуа вытер лапшу с пола, с довольным видом убрал тряпку и ласково улыбнулся.

— Подожди и увидишь…

Вскоре Гуань Хэмэн принёс Цзинь Юаньбао, однако не стал вытаскивать из него иглы; Хуа Жусюэ с несколькими своими подчинёнными тоже прибыл на кухню, все они удивились, увидев, что Фан Добин держит Гунъян Умэня за ногу. Ли Ляньхуа неторопливо подошёл к левому окну, наклонился и снял с него замок, а затем с улыбкой обернулся.

— Начальник Хуа, есть зацепки по поводу смерти Цзинь Маньтана?

— Есть, — хладнокровно отозвался Хуа Жусюэ.

Фан Добин удивился, Гуань Хэмэн тоже был потрясён.

— Хотелось бы услышать, — улыбнулся Ли Ляньхуа.

— Улик слишком много, я ещё не пришёл к выводу.

Фан Добин насмешливо фыркнул.

— В усадьбе Юаньбао улики повсюду, — почтительно проговорил Ли Ляньхуа, — все они с первого взгляда вызывают подозрения, однако по этим зацепкам сложно прийти к заключению…

— Вздор, — сказал Хуа Жусюэ.

— Это потому, — не моргнув глазом продолжал Ли Ляньхуа, — что в усадьбе Юаньбао произошла не серия