— Класс!

Герцогиня быстро намотала ремень на руку.

Взмахнула крест-накрест, как кистенём.

Затем мы посмотрели на несущуюся к нам гопу, синхронно кивнули друг другу, встали спина к спине и — понеслось!

О! Как сказал бы киплинговский Акелла, это была славная битва! Нас никто не щадил, но и мы никого не щадили. Противники пускали в ход всё, что попадалось им под руку. Дубинки, электрошокеры, тесаки, вырванные из ограды железные прутья, ножки от стульев, обломки скамеек… Меньше, чем через минуту, побоище стало всеобщим. Зрители на трибунах отчаянно мутузили друг друга и пытались прорваться к арене.

Для нас драка закончилась, когда беснующаяся толпа буквально внесла в октагон размахивающего руками Га́рсия. Настолько удобного случая поквитаться, наконец, со своим бывшим работодателем экселенса упустить не могла. Яростно рыкнув, Ан ловким прыжком преодолела разделяющее их расстояние и со всей дури залепила ему «бляхой» по черепу. Хозяин бойцовского клуба повалился на землю, и его тут же затоптали ногами.

— Уходим! — выкрикнула Анцилла, отпрыгнув назад и вцепившись мне в руку.

В моём сознании вновь полыхнула яркая вспышка.

Окружающий мир исчез, но через миг опять возродился.

На арене мы стояли одни.

Ан, тяжело дыша, продолжала держать меня за руку.

— Мы всех победили? — обвела она недоумённым взглядом пустые трибуны.

Я усмехнулся.

— Ну, будем считать, что да. А вообще, мы сейчас во вчерашнем дне, и ни тебя, ни меня тут попросту не было.

— А схватки?

— Все схватки в этом сегодня уже закончились.

— То есть… мы можем просто уйти, и нам ничего не будет?

— Именно так. Прошу, моя экселенса, — я шутовски поклонился и указал на выход с арены. — Ты только ремень верни, а то у меня штаны падают…

Ремень мне Анцилла вернула, и нас действительно никто не остановил до самого выхода.

Единственное, что пришлось сделать — это заловить в коридоре какого-то мелкого то ли уборщика, то ли «рабочего сцены» и, «угрожая словами», раздеть его до трусов.

Одежда и обувь, пусть и мужские, спутнице вполне подошли. Идти по улице в том, в чём она дралась в октагоне, показалось мне не слишком хорошей идеей.

До той гостиницы, где я оставил Паорэ, мы добрались за пару часов. От клуба нас никто не преследовал. Номер мы сняли тот же, благо, денег в кармане хватало.

Пао внутри, ясное дело, не обнаружилось. Она находилась в прошлом, в целых двух днях от нашего нынешнего настоящего…

— Ну, что? Полетели назад? — поинтересовался я, уже понимая, что будет дальше.

— Назад? — Анцилла шагнула ко мне и обвила мою шею руками. — А я уже ужин сюда заказала. Неужели ты хочешь, чтобы мы полетели голодными?

— Голодными, говоришь? Нет. Голодными не хочу, — я улыбнулся и притянул экселенсу к себе. — Надеюсь, вино за ужином будет?

— Ну, «Чёрного Кардонийского» не обещаю, — засмеялась Анцилла, — но всё остальное — по полной программе. Как раз до утра и управимся.

— Мы будем ужинать целую ночь?

— Конечно, — подставила она шею для поцелуя. — Ведь если Пао в этом времени нет, не было и не будет, то этой ночью ты будешь принадлежать только мне. Только мне и никому больше…

«Какие же вы все предсказуемые, — тяжко вздохнула Мела и, не дождавшись ответа, махнула на нас виртуальной рукой. — Ладно. Делайте что хотите, а я закрываюсь. Но только на одну ночь, не больше. Договорились?»

«Замётано…»

Проснулись мы только к обеду.

А потом я показывал экселенсе Город.

Номер, кстати, пришлось оплатить ещё на тридцать часов. Во-первых, потому что банально просрочили время, когда его требовалось освободить. А во-вторых, из-за промелькнувшей внезапно мысли: вдруг мы ещё в этом дне задержимся из-за какого-нибудь форс-мажора?

Как только мы покинули гостиницу, я сразу же выдал Анцилле сто золотых и отправил её в ближайшую лавку с одеждой и аксессуарами. Экселенса, как всякая уважающая себя женщина, деньги потратила подчистую.

Мне их было не жалко.

Выигрыш по ставке в бойцовском клубе всё равно рано или поздно пропал бы, поэтому вложить его в собственную жену показалось мне самым правильным?

Вложения вполне оправдались. Выпорхнувшая на улицу Ан больше не выглядела одетым в чужое Гаврошем, а превратилась в нормальную девушку, юную и легкомысленную, в которой уже никто бы из местных не распознал бы ту самую Красную Фурию, что ломала челюсти и носы прокачанным мужикам из команды Толстого Га́рсия.

Модная шляпка, блузка, юбка чуть ниже колен, солнцезащитные очки, туфельки, пара браслетиков на запястьях, сумочка-клатч… С виду всё элегантно и строго, но с другой стороны, с явным намёком на то, что хозяйка этого гардероба не прочь иногда пошалить. Почти как тогда, на Шайо, когда мы с Анциллой шлялись вдвоём по курортному Данквилю, изображая влюблённую парочку.

Сегодня нам прикидываться не требовалось. Мы сегодня и так были по уши влюблены друг в друга, поэтому просто гуляли по улицам полуволшебного Города, где время фактически остановилось и, значит, его давно уже никто не считал. Сидели в летних кафе, пили коктейли и кофе, слушали уличных музыкантов, бродили по торговым рядам, следили, чтобы у меня не подрезали кошелёк рыночные карманники, кормили крошками голубей в местном парке, восхищались фонтаном с грифонами на главной городской площади…

Нас здесь никто не знал, и мы тоже никого здесь не знали…

Как же мне, чёрт побери, этого не хватало в прошлой насыщенной событиями жизни! Там вечно приходилось с кем-то сражаться, от кого-то бежать, за кем-нибудь гнаться, искать, находить, терять, снова искать и так без конца, по кругу, пока хватит сил, пока тебя не прикончат на поле боя или в какой-то глухой подворотне…

Глупо, конечно, но мне неожиданно захотелось остаться здесь навсегда и навсегда забыть о собственном прошлом…

Нарисовавшуюся в голове идиллию разрушила, как ни странно, Анцилла.

Когда мы уже подошли к гостинице, она вдруг напомнила мне о ждущей нас в прошлом Паорэ:

— Знаешь… наверное, я всё-таки неправильная жена, раз хочу, чтобы мой муж не забывал про любовницу.

— Эээ… — не сразу нашёлся я, что ответить. — Ты хочешь, чтоб мы отправились к Пао прямо сейчас?

— А ты этого разве не хочешь? — удивилась Анцилла.

— Ну… если ты от меня устала, то…

— Дир, прекрати! — дёрнула плечом экселенса. — Ты говоришь ерунду и сам это знаешь. Ни с одной женщиной в мире я бы не согласилась тебя делить, но с Пао это не получается. С ней ты у нас один на двоих.