Далеко от Северных Пустошей в Пенаклесе Яйцо Ялакаподскочило и завибрировало, и скопившуюся в нем энергию молниеносно поглотилакакая-то сила. Грифон и Синий Дракон рухнули на пол, выпустив из рук кристалл.В короткие секунды перед тем, как провалиться в беспамятство, они успелиподумать, суждено ли им когда-нибудь очнуться.

Яростная буря пронеслась по Пенаклесу, сметая зазевавшихсяпрохожих, словно палые листья. Свирепая гроза прогремела по всему Драконьемуцарству, исключая лишь полуостров Легар. Ужасная буря длилась не большеполовины минуты.

Когда все закончилось, те, кто решился открыть глаза, смоглиувидеть, что осталось от привычного им мира.

Все пропало.

Ледяной Дракон понимал это, и боль и отчаяние от крушениявеликой мечты заставили его зажмуриться. Приход Последней Зимы остановлен. Этопотребовало великой жертвы — той самой, которую готовился принести он сам… НоБедлам сумел опередить его и исказить заклинание. Ледяной Дракон все силыпотратил на создание и укрепление заклинания; он уже не мог начать все заново.

Его «дети» оказались теперь отрезаны от него, но не от тогосущества, которое было настоящим источником голодного полчища. Теперь«королева» стала неуправляемой, она вытягивала жизненную силу из своихпорождений: отродья Ледяного гибли дюжинами, а то и сотнями, и скоро, оченьскоро издохнут все. Наделенная ограниченным сознанием, «королева» не понимала,что убивает их.

И самое ужасное, что нанесенный ими ущерб скоро будетвозмещен, так же как в Бесплодных Землях, когда Бурый стал жертвой собственнойзатеи. И даже Пустоши не станут исключением. Они останутся — но холодуменьшится. Жизнь продвинется на север дальше, чем это было испокон веков.

Он потерпел поражение… Ледяной Дракон в порыве отчаянияметнулся туда, где застыла посреди ледяного крошева неподвижная фигура:

— Бедлам.

Фигурка не шевельнулась. Впрочем, если этот человек хорошосделал свою работу, так и должно быть; теперь это просто безжизненная оболочка.Ледяной приготовился утолить свою ненависть, терзая хотя бы останки проклятогоколдуна:

— Кейб!..

Заклинание разрушилось окончательно. Пленники ЛедяногоДракона освободились. Вспомнив, что у него еще остался шанс расквитаться сэтими хрупкими существами, в особенности — с женой отродья Бедлама, Ледянойотвернулся от неподвижного тела и поспешил назад.

— Будь ты проклят, Лорд Драконов! — Волшебница взмыла ввоздух. Выводок сгрудился около Золотого Дракона, пустым взглядом уставившегосяна Ледяного. Тома поднялся на ноги последним. Он быстро оценил обстановку,взглянул на неподвижного Кейба, потом на Гвен, приготовившуюся дать бойЛедяному, и переключил внимание на своего отца. Есть время сражаться и времяотступать. Учитывая неспособность отца к сопротивлению, Тома решил, что с егостороны благоразумней всего как можно скорее убраться отсюда. Если ему удастсяукрыть Императора в безопасности, он сумеет восстановить естественный порядоквещей среди уцелевших.

Свирепый подзатыльник подбросил его в воздух. Тома упал наколени. Над ухом у него Хейден произнес:

— Так как, судя по всему, ты считаешь свой альянс с Бедламамиразорванным, я не вижу причин не получить с тебя старый должок. На мой вкус, тыничем не лучше Ледяного Дракона, а кое-чем даже хуже.

Тома искоса взглянул на него налитыми кровью глазами. Хейденпобледнел, но не сдвинулся с места.

— Сидеть бы тебе на дереве, травоядное, — прошипел дракон.Он взмахнул рукой, и Хейдена окружило облако мягких, липких пузырей. Эльфпопытался проткнуть два-три ближайших, но они не лопались, все гуще сбиваясьвокруг него в стайку.

Огненный пару секунд полюбовался эльфом, пытающимся спомощью острого ножа проложить себе путь, рассмеялся и повернулся к отцу.

Нож.

Нож из коллекции Зеленого Дракона; сам Натан закопал его влесу после трагедии Бесплодных Земель, а Зеленый нашел. Если не знать егоназначения, можно решить, что это просто еще одна необычная штуковина,оставшаяся от ушедших рас. Те, кто достаточно хорошо изучил искателей, знали,что крылатые волшебники не создали ни единого заклинания, не позаботившись опротиводействующем. Нож был фокусом противодействующего заклинания, иодновременное использование любого другого оружия вызвало жуткие побочныеэффекты. Так возникла кровожадная растительность, питавшая особое пристрастие ккрови и плоти представителей клана Бурого Дракона.

Натан не смог заставить себя уничтожить этот нож. И непотому, что предвидел повторение трагедии, просто сам он был любителем древностии истинным коллекционером. Простительная слабость, оказавшаяся очень кстати.

Кейб все это понимал. Понимал — и принимал как данность,даже то, что должен умереть, спасая Драконье царство.

Но тогда почему он до сих пор жив?

Правда, при взгляде на него согласиться с этим утверждениембыло трудно. Он постарел лет на тридцать, страшно похудел и чувствовал себяслабым, как новорожденный котенок. И все же он был жив.

Но он победил! Как?

Как?

Клинок искателей лежал на полу около него, на нем не было ниединой капли крови. Кейб медленно приложил руку к груди, с ужасомприготовившись нащупать зияющую рану. Рана должна быть ужасной…

Но ее не было вовсе. Ни раны, ни крови, ни даже пореза насорочке — хотя Кейб чувствовал: что-то вырезали из него заживо… Только теперьон понял, что борьба еще далека от завершения. Земля задрожала у него подногами, Кейб огляделся и увидел Гвен, отчаянно сражающуюся с Ледяным Драконом.

Дюжина сверкающих голубых колец опоясала Короля-Дракона.Кольца сжимались, но какая-то сила отталкивала их назад. Дракон подул на них, ипод его дыханием кольца таяли, одно за другим, и исчезали. Лицо Гвен былобелым, как снег.

Кейб встал, подобрал нож и побрел ко рву, где находиласьбелая тварь, гнусное воплощение захватнической идеи Лорда Северных Пустошей. Струдом переставляя ноги, он брел, чтобы в конце концов выполнить своепредназначение.

Последний уцелевший ледяной слуга еще слонялся по пещере, иКейб приготовился защищаться ножом, как сумеет. Но отвратительное существосделало еще шаг и рассыпалось на куски. Кейб почувствовал чье-то могучееприкосновение и понял, что тварь во рву продолжает искать жертву для утолениясвоего голода.