вскоре беженцы в ужасе узнали о страшной гибели в Алапаевске сосланных туда большевиками тех Романовых, которых успели захватить. Среди них оказались и великий князь Сергей, и брат императора Михаил, отрекшийся от престола вслед за Николаем. Когда армия Колчака заняла Алапаевск, солдаты обнаружили их тела в шахте. Все арестованные Романовы были живыми сброшены в очень глубокую угольную шахту. Там же, на дне шахты, была обнаружена и красавица великая княгиня Елизавета Федоровна. После того как её мужа великого князя Сергея Александровича, губернатора Москвы, в тысяча девятьсот пятом году убили террористы, она основала Марфо-Мариинскую обитель и занялась благотворительностью, уделяя большое внимание бедным больным людям и детям в сиротских домах. Многие почитали великую княгиню святой, но большевиков это не остановило. Они сбросили в яму и её. Рука Елизаветы Федоровны, в которой был платок, лежала на окровавленном лбу великого князя Сергея Михайловича. Было видно, что даже перед смертью великая княгиня пыталась хоть как-то облегчить страдания другого человека, превозмогая свою боль в переломанных ногах и ребрах. В кулаке же великого князя Сергея был обнаружен золотой медальон. Когда его пальцы разжали и открыли медальон, то увидели портрет Матильды. Получалось, что он словно защищал его от удара, когда его скидывали в шахту. Так великий князь Сергей Михайлович Романов и умер, прикрыв её своей рукой и, возможно, с её именем на устах. Кто теперь знает, как долго они все страдали на дне этой шахты перед тем, как покинуть этот мир навсегда?

Рыдая, Матильда вспоминала Сергея, стоящего в нелепом штатском пальто на перроне, когда он провожал её с Володей в Кисловодск. Она вспоминала его грустные глаза и последние сказанные им слова: «Я люблю тебя. Ближе вас с Вовой у меня никого нет». Зачем она оставила его тогда в Петрограде? Почему не настояла, чтобы он уехал вместе с ними? И всё из-за этого проклятого дома?!

– Ты не должна упрекать в этом себя, – успокаивал её Андрей, находящийся сам в тяжёлом депрессивном состоянии от случившегося. – Сергей всегда был благородным человеком. Он поступил тогда так, как считал нужным.

– Теперь у меня нет ни Сергея, ни дома, – рыдала Матильда. – Где же справедливость на этом свете?!

Великая княгиня Мария Павловна была очень встревожена этими вестями. Участь сыновей беспокоила её, но она всё же не торопилась покидать родину. Переезды из города в город были тяжёлыми. Добровольческая армия предоставила им охрану, но она была слишком малочисленна, чтобы дать бой, если вдруг беженцы столкнулись бы с частями Красной армии. Передвигались в основном по ночам. У великой княгини и её сыновей была машина, фрейлины с детьми и слуги ехали на подводах. В этом караване передвигалась и Матильда с сыном и сестрой.

Андрей чаще ехал на подводе с Матильдой, чем в машине с матерью. Княгиня не хотела ссориться с сыном, а потому не возражала. Пусть едет на подводе, раз ему так нравится.

В конце девятнадцатого года до них дошла и вся правда о гибели царской семьи.

Адмирал Колчак, как только взял Екатеринбург, поручил следователю Николаю Соколову разобраться и тщательно изучить обстоятельства гибели императора. И вот он получил от него полный отчет. Стало достоверно известно, что вся семья была убита в подвале дома Ипатьева, в котором и проживала под арестом. Обстоятельства их гибели были настолько ужасны, что казались просто неправдоподобными. Выяснилось, что уже после расстрела пошевелившегося царевича Алексея добивал сам Юровский, выстрелив мальчику два раза для верности в ухо, а младшую царевну Анастасию добили штыками солдаты. Затем трупы завернули в простыни и вывезли за город в урочище Четырех Братьев. Там их разрубили топорами на части и сожгли на костре, полив бензином. Крупные кости растворили в серной кислоте. Трудились большевики, уничтожая следы своего зверского убийства, целых три дня. Наконец, решив, что все следы преступления уничтожены, Юровский приказал остатки костей и пепел сбросить в воду на дно заброшенной шахты, о чем и доложил члену Уральского совета Войкову, лично подвозившему в урочище бензин и серную кислоту. Довольный Войков воскликнул: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали!» и отправил срочную телеграмму о проделанной работе в Москву Ленину. Но Войков ошибся. Среди солдат, захваченных в плен армией Колчака, оказались люди, которые, раскаявшись, дали показания следователю Соколову. Подтвердил всё это и взятый в плен один из членов Екатерининского совета. Так правда вышла наружу.

Великий князь Борис сразу стал настаивать на немедленном отплытии в Европу.

– Чего мы тянем? Скоро уже пароходов не будет, – говорил он матери.

– Мы не имеем права. Ведь мы Романовы. Николай и его семья погибли. Михаил тоже. Теперь наша семья является прямыми наследниками трона. Когда Добровольческая армия разгромит большевиков, кто-то из вас, мои сыновья, наденет корону и будет править государством.

– Мама, мы бежим от большевиков почти три года, – прервал её речь Борис. – Я уже не верю в победу Добровольческой армии. Скоро ловушка захлопнется, и мы все окажемся в большевистском капкане. Вы хотите, чтобы и наши тела сожгли на костре?

– О чём ты говоришь? Надо верить в победу! – осадила его великая княгиня.

– Давайте верить, мама! Только, когда большевики будут разбиты, на трон сяду не я, а Кирилл – по старшинству рождения, а он уже, между прочим, давно обосновался во Франции.

Великий князь Борис сел на пароход и отплыл в Париж вместе с находящейся в свите великой княгини баронессой Зиночкой, с которой у него во время переездов завязался бурный роман. Мария Павловна была уверена, что именно баронесса подбила его на этот поступок. Около матери остался один Андрей. Младшенький. Любимый. Он один не бросил её. А его не бросила Матильда, также верно и преданно находясь рядом, хотя постоянно рисковала не только своей жизнью, но и жизнью сына. В глубине души великая княгиня оценила это. Она хорошо понимала, что актриса имеет огромное влияние на князя и, если бы задалась такой целью, то вполне могла бы настоять на отъезде, как это проделала баронесса. Но ведь Кшесинская этого не делала! Почему? Личность актрисы была уже для княгини не так неприятна, как раньше. Может, не такая уж она ветреная женщина, как о ней болтают в салонах?

В конце января двадцатого года наконец и великой княгине стало ясно, что Добровольческая армия вот-вот будет разбита, и в Новороссийск, последний оплот белых, уже совсем скоро войдут красные. Многие из фрейлин давно оставили её, променяв бессмысленный бег на спокойную жизнь в Европе, теперь пришла очередь и