– Да. И вот видишь, как всё обернулось. Твой старший брат всё-таки занял это место. А его сын объявлен теперь наследником.

– Интересно, что, когда ты говорила об этом, я был уверен, что никогда такого случиться не может, – грустно ответил Андрей. – Как всё в мире зыбко! Как всё непредсказуемо! Теперь мой брат император. Только Российской империи больше не существует!

Драгоценности, доставшиеся Андрею от матери, стоили дорого, но по французским законам он должен был заплатить ещё и налог на наследство, который оказался совсем не маленьким, а потому пришлось половину из них сразу продать. Остальную часть тут же примерила на себя Матильда. Андрей был счастлив, видя, какое удовольствие она получала, любуясь этими ювелирными изделиями, а также радовался тому, что перед войной успел купить ей эту виллу на Ривьере!

– Ну почему я тогда не купил Вове виллу с парком, как ты хотела, – сетовал великий князь. – Ты как в воду глядела. Почему я тебя не послушал?!

– Не расстраивайся, дорогой, – смеялась она в ответ. – Хвала Господу, что хоть одну успели вовремя приобрести. Есть где жить и есть на что жить!

Матильда всегда была оптимисткой. Рядом с ней все страхи улетучивались, и казалось, что их теперешняя, пусть и не такая шикарная, но всё-таки комфортная жизнь будет длиться вечно.

Продержались они, получив очень большую сумму при закладе виллы, только девять лет.

Некоторые обвиняли Матильду в излишней расточительности и пристрастии к казино, где она якобы спускала большие суммы, но это было не так. Да, она проигрывала, но не много. Обычно она ставила на цифру семнадцать. Её даже многие звали между собой «мадам семнадцать», но это число порой приносило ей и неплохой выигрыш. Нет! Казино здесь было явно ни при чём!

Главное было то, что у них с Андреем не было никакой прибыли.

А ведь ещё в самом начале эмиграции Кшесинскую сразу приглашали работать. Сначала поступило очень выгодное предложение от дирекции Гранд-опера, но Матильда отказалась. Она не танцевала уже три года, скитаясь по югу России, пока мать Андрея великая княгиня Мария Павловна пыталась дождаться победы Добровольческой армии. Теперь Матильде было уже сорок восемь, и начинать всё сначала было поздно. Она не хотела портить о себе впечатление у парижан. Стремилась остаться в их памяти той «легкой грацией, обладающей высокой техникой и необыкновенным артистизмом», как они о ней писали когда-то в хвалебных газетных статьях. Артистизм, конечно, остался, а вот легкой грации уже не было.

Потом на её вилле появился Дягилев, уговаривая участвовать в его балетах, которые шли в Монте-Карло. Заполучить такое мощное имя русского императорского балета было бы сейчас для него очень выгодно, но Матильда отказала и ему по той же причине, что и дирекции Гранд-опера.

– Время для меня остановилось в семнадцатом году, дорогой вы мой Сергей Павлович, – сказала она. – Поздно!

– Даже не говорите такое! – возмутился Дягилев. – Что бы вы да не могли восстановиться?! Никогда не поверю!

– Восстановиться я, может, через месяц и смогу, – весело ответила Матильда. – Только силы-то у меня уже не те. Прыжок не будет таким высоким и легким, как прежде. А зачем мне показывать это зрителю? Читать в газете нелестные отзывы о своих возможностях я не привыкла.

– Ваше имя будет работать за вас. Я буду платить достойный вас гонорар, а на критиков не надо обращать внимания!

Матильда внутренне усмехнулась. Ей был хорошо понятен ход хитрого антрепренера. Появление её имени в афише увеличит приток денег в кассу, а какова будет при этом её репутация как балерины, его совершенно не волновало.

– Нет, дорогой мой, не уговаривайте. Я твердо решила, что больше не буду выходить на сцену, – произнесла она с улыбкой.

Дягилев знал упрямство примы и отступил.

– Ну, хорошо. Если вам не нужны деньги, то, конечно, зачем себя утруждать ежедневными тяжелыми репетициями.

– Я не знаю таких людей, кому были бы не нужны деньги, – продолжала улыбаться Маля как ни в чём не бывало, глядя на Дягилева. – Я вижу, что вы сейчас и сами в них нуждаетесь, но, к сожалению, я вам не помощник. Я теперь танцую только на вечеринках и в своё удовольствие.

В январе двадцать первого года с разрешения «Императора в изгнании» Кирилла Владимировича, Матильда и Андрей всё-таки поженились.

– Нам надо пожениться, – настаивала Матильда. – Тогда ты официально по всем бумагам сможешь признать Володю сыном.

– Я готов жениться, но даст ли на это согласие Кирилл как глава императорского дома.

– Прояви твердость. Ради сына! Я хочу, чтобы он появлялся в обществе как великий князь Романов! Тем более что вас теперь осталось совсем немного!

Венчание прошло в русской церкви в Каннах. О чем она мечтала столько лет, сбылось. Она стала великой княгиней Романовской-Красинской, её сын был признан законным и получил титул великого князя, отчество отца и, естественно, его фамилию. Всё свершилось, как она мечтала, только сама Россия была потеряна для них навсегда! Через год после венчания Матильда поменяла и свою католическую веру. Ведь теперь она стала носить фамилию православной царской династии. Кроме того, ей давно хотелось справлять вместе с мужем и сыном все церковные праздники вместе.

Жизнь самой балерины и её сына Владимира после венчания круто изменилась. Их стали принимать в тех домах, путь в которые ранее был для них закрыт. Великий князь Кирилл с женой встречал их теперь в своем доме и как близкий родственник, и как «Император в изгнании». Правда, пока называл себя так только он сам и его близкое окружение. Официально же ему было дано лишь звание «Главы Дома Романовых». Многие считали, что титул «император» не совсем корректен в данных условиях.

Новобрачные с сыном посетили также королеву Дании, которая приходилась Андрею двоюродной сестрой. Побывали и у его родной сестры, королевы Греции. Были приняты королем Швеции, навестили королеву Румынии и болгарского короля Фердинанда. Встречались с сербским королем Александром, с которым Андрей был особенно дружен, и с другими лицами царских фамилий. Теперь для Матильды и Владимира все дома были открыты!

Всё было хорошо. Только воспоминания о страшной гибели Ники и Сергея всё ещё порой терзали её. И слёзы тогда непроизвольно бежали из её глаз, а сердце сжималось от горя.

Глава 2

Девять лет после того, как Матильда заложила виллу, она вела с мужем только праздную жизнь. Деньги, взятые по закладной, таяли быстро, и неожиданно для обоих подошло