она? Точно она? Лицо замотано какой-то тряпкой, но, кажется, она! Он начал вставать. Медленно, словно во сне или под водой, поднимался на дрожащие ноги, переставлял их, удерживая себя на призрачной нити взгляда, протянутой к силуэту у входа. Что у нее в руках? Что-то тяжелое, сложенное в стопку. Книги? Журналы? Что?!

Он вдруг понял – и засмеялся, со стонущим хрипом втягивая в себя жизнь, но справа вспыхнуло, разорвалось, сбило с ног, швырнуло вперед. Боль ослепила его, запеленала жгучими лентами, разъедающими плоть, но через миг смилостивилась и отпустила на волю. В последний раз взметнулось пламя, взлетело к небу огненной занавесью, яркой, пропитанной запахом специй и дымом очага. Он освобожденно вздохнул – и вошел в открывшийся проход.

… Катя почему-то плачет, но не замечает этого. Слезы не слепят, не жгут глаза, не мешают. Она отправляет несколько сообщений подряд: «Спасибо вам!» И еще раз – «Спасибо!» В окне, где-то на горизонте, за домами – черный столб дыма. Пожар? Пусть никто не пострадает, уговаривает Катя кого-то невидимого. Пусть никому не будет больно и страшно, пусть сегодня все будут живы. Пусть все, все себя простят и станут счастливыми. Пожалуйста. Пожалуйста!..