– Вообще говоря, зря я к этой Юлии поперся, – неожиданно сказалЮрий. – Ей едва пять лет исполнилось, когда Андрон затеял убийство своей жены иодновременно пиар-акцию для Леокадии. Интересно, сама-то Лёка знала, что в кафепогибнут Люся и Зоя, или Андрон ей правды не сказал? Она соучастница или тоже внекотором роде жертва?

– Думаю, твой вопрос останется без ответа, основныеучастники событий мертвы.

– Меня интересовала только роль отца, – продолжал Коротков,– и я узнал правду: Андрон впутал его, соблазнил деньгами, потом столкнул счердака, затем по непонятной причине ему понадобился конверт, и он его получил.Но зачем он подсунул моей матери отравленные конфеты?

– Чтобы ее убить!

– А смысл?

– Наверное, Андрон боялся, что Вера Павловна внимательноизучила конверт. Скорей всего, он мог стать ниточкой, ведущей к нему.

Юра кивнул:

– Я и сам так полагаю. Увы, возмездие запоздало, Андрон умердо того, как я разобрался в ситуации, ушел на тот свет безнаказанным. Повторяю:одно время я сомневался в его кончине, но теперь уверен – мерзавец мертв.

Вручив Короткову чек, я вышла на улицу и села в машину. Вголове проносились разные мысли. Хорошо, я теперь знаю о преступлении, котороесовершил Андрон пятнадцать лет назад, но это ни на шаг не приблизило меня краскрытию убийства Юлии и не объяснило, что делал в ее квартире Дегтярев!

Не успела я сосредоточиться на ситуации с АлександромМихайловичем, как ожил телефон. Судя по номеру, высветившемуся на дисплее, меняискала Маша.

– Полковник… – зашептала она. – Ой, муся! Ну просто офигеть!Тут такое!

Я похолодела.

– Что с Дегтяревым? Заболел? Его парализовало? Лишился нетолько памяти, но и речи?

– Муся, ты чего? Наоборот, он слишком много разговаривает, –зашипела Машка. – Мы сейчас в «Кастораме».

– А почему ты тихо говоришь? – удивилась я.

– Чтобы не услышали, – пояснила Маруся. – Умоляю, приезжайсюда.

– Это необходимо?

– Ага. – Машкин голос почти совсем исчез. – Зайка с Кешей наработе, Ирка уехала с Тасей к колдунам, Иван…

– Куда отправилась Ирка? – перебила я дочку.

– Ой, муся, – вздохнула Маня, – дурдом на выезде. ЭтаВолкова хорошая тетка, конечно, милая и приветливая. Сегодня утром Хучизвозился в земле, так она его вымыла. Ирке постоянно по хозяйству помогает.Вот только у нее крыша протекла!

– Этого нам как раз и не хватало! – расстроилась я. – Исильно течет? Мансарду залило?

– До подвала дошло, – хихикнула Маня.

Я огорчилась еще больше. Тот, кто имеет свой дом, хорошознает, какая это морока – протекающая кровля. Но через секунду я удивилась.

– Манюня, у нас же нет цокольного этажа.

– Муся, я говорю про Тасю, – развеселилась девочка, –аллегорически. У Волковой того, тю-тю с мозгами. Она Ирку в какую-то церковьвозила… э… «Бессмертная душа»… И там…

– Пончики! – вырвалось у меня.

– Так ты знаешь! – обрадовалась девочка. – Ирка уже всем прорецепт рассказала, кстати, он самый простой. В общем, сегодня они опять тудаподались, Ира снова с бабушкой захотела встретиться. Скажи, глупо?

– Ну да, – согласилась я. – Маловероятно, что старушка самаявится на встречу.

– Тася слишком доверчива, – хмыкнула Маня, – верит всем ихочет помочь. Только я из-за нее погибаю! Одна против всех! В «Кастораме» сполковником, Андреем и Диной. Вот уж гидра! Мусечка, умоляю, приезжай, онаАлександра Михайловича до обморока доведет.

– Кто? – не поняла я.

– Тут для ремонта есть все, – рассказывала Маня. – Красок –ряды. Обоев – горы. И всякие прибабахи прикольные… Ой, они сюда идут, я стою всухих смесях, думала, здесь меня не найдут… Муся, немедленно приезжай!

Едва я вошла в строительный гипермаркет, как до слухадолетел вопль Динки:

– Зеленый!

– Красный, – ответил полковник.

– С ума сошел! Цвет агрессии!

– От травянистого оттенка меня стошнит!

– А красный взбесит!

– Меня нет!

– Так в доме Тёме жить!

Я завернула за стеллажи и увидела Дегтярева, Динку и Андрея.Троица, вспотевшая и всклокоченная, стояла возле унитазов.

– О чем спорите? – весело поинтересовалась я.

– Плитки тут миллион цветов, – мечтательно сказал полковник.– Пытаемся определиться.

Я оглядела ряды с керамической плиткой. Да уж, бывшийсоветский человек теперь поставлен в тяжелые условия. Ну как мы раньшепокупали, вернее, доставали, необходимые вещи? Прибегали в магазин, находилинужного продавца, подмигивали ему и шептали:

– Вы Сережа? Здрассти, я от Ады Марковны, тещи ВладимираПетровича, дяди Леонида Михайловича, крестного отца вашего стоматолога ИсаакаЛьвовича. Мне очень нужна плитка, буду благодарна в необходимом размере.

Сергей внимательно изучал покупательницу, потомснисходительно говорил:

– Ща пусто, причапывайте в четверг ровно к восьми утра.

За час до назначенного времени вы уже прыгали под дверью.Сережа, как и положено важной персоне, опаздывал, появлялся лишь к полудню имилостиво сообщал:

– Ехай завтра к семи к Ивану на склад, это в Балашихе.

Стоит ли упоминать, что вышеупомянутый Ваня был в отпуске иприходилось вновь возвращаться к Сергею, который, закатив глаза, заявлял:

– Ну заколебала! Лады, помогу. Иначе от тебя, похоже, неизбавиться. Есть наша и польская. Какую берешь?

– Польскую, – не веря собственному счастью, восклицали вы.

– Договорились, – кивал Сережа, – давай тугрики.

Получив сумму, парень исчезал, возвращался он через паручасов и давал вам грязную бумажку, нечто вроде чека.

Далее начиналось самое интересное. Вам надлежало ночьюявиться к закрытому магазину. Ясное дело, к главному входу нельзя приближаться,путь лежал к маленькой дверке на заднем дворе. Постучав в нее и услышав вопрос:«Кто там?» – вы быстро отвечали: «Плитка от Сергея».