– Он самый, – усмехнулся Сальваторе, поддерживая меня под руку. – Забавный зверек. Так рвался тебя спасать. Кричал, что поднимет всех на уши, но найдет свою Лесю. Не знаю, при чем тут уши, но шуму он наделал много.

Я представила храброго нетопыря, раздающего направо и налево выражения моего мира, и улыбнулась.

Видимо, Бруно снискал симпатию наемника, потому что это была самая многословная речь из тех, что я от него слышала.

– Думаю, пока мы до Натора доберемся, они уже будут там.

– Разве успеют?

– Магам стоит только захотеть, – пожал плечами Сальваторе, и запыленная коричневая верта сморщилась под мышками.

Больше он ничего не добавил, только прибавил шаг.

Время шло, солнце пекло все сильнее, тропа уводила нас ниже, и я уже видела растущие у подножия горы оливковые деревья, когда небо неожиданно потемнело, грянул гром и между двумя старыми кривыми стволами ударила яркая молния. Что за чудеса?

Я замерла, разглядывая искрящиеся сполохи, а молния продолжала гореть белым неоновым светом, с каждой минутой все больше разрастаясь вширь. А потом раздался еще один громовой удар и из расколовшегося надвое пространства появились двое мужчин и что-то еще – мелкое, крылатое, запутавшееся в высокой траве. Бруно. Точно, Бруно! А мужчины – это же Абьери и Форнезе!

Не знаю, как я не свернула шею, кинувшись вниз по тропе и преодолев оставшиеся метры за считаные секунды.

– Алессия!

Меня подхватили знакомые руки, прижали к темному бархату верты, а я и плакала, и смеялась от счастья, что Абьери здесь, со мной – не какой-то призрак, а самый настоящий, из плоти и крови.

– Сандро…

Я обнимала герцога, забыв обо всех бедах, радуясь тому, что он рядом, что я снова чувствую тепло его губ и гулкие, уверенные удары сердца.

– Не пострадала?

Абьери рассматривал меня обеспокоенным взглядом, проводил руками по моим плечам, талии, бедрам и все смотрел и смотрел в глаза, пытаясь убедиться, что со мной все в порядке. И я глядела в ответ – пристально, жадно, не отрываясь. И понимала, что этот чужой еще недавно мужчина стал самым родным и близким. Тем, рядом с кем я чувствую себя живой. Тем, кому могу доверять. Тем, кто не предаст и не бросит.

– Сандро.

По моим щекам текли слезы, но это были слезы радости. Они вымывали из души все страхи и боль, приносили облегчение, дарили освобождение от пережитого ужаса.

– Алессия, сердце мое, – прошептал мне в губы Абьери, и мы забылись в горячем, сбивающем дыхание поцелуе.

Я не видела никого вокруг. Забыла о наемнике, о Форнезе, о Бруно. Сандро целовал меня, и в душе расцветала яркая огненная роза. Она горела, переливалась, раскрывалась все полнее, а потом вспыхнула и слилась с тьмой Абьери, сплавляя нас воедино.

– А меня даже не обняла! – раздался обиженный голос. – Тоже мне, подруга называется! Я тут, понимаешь, жизнью ради нее рискую, а меня будто и не замечают!

– Бруно, я очень рада тебя видеть, – с трудом оторвавшись от Сандро, улыбнулась надувшемуся нетопырю.

– Рада она, – проворчал тот и собирался что-то добавить, но его перебил Форнезе.

– Надо уходить, пока нас не обнаружила саритийская стража, – негромко сказал маг. – Думаю, их ланты уже засекли возмущение силовых полей.

– Да, идем, – кивнул Алессандро, все еще не отрывая от меня взгляда. – Сальваторе, ты с нами? – повернувшись к наемнику, спросил он.

– Нет, ньор герцог, я уж как-нибудь по старинке, – хмыкнул Рителли.

– Хорошо, – кивнул Абьери. – Вот, держи, – он протянул наемнику толстый кожаный кошель и добавил: – Благодарю за помощь.

– Обращайтесь, ньор герцог, – усмехнулся Сальваторе, убирая награду за пояс.

– Я останусь. Нужно Гумера дождаться, – заявил Бруно. – А вы идите.

– Быстрее, – кивнув нетопырю, поторопил нас Форнезе, а белое сияние усилилось и приблизилось настолько, что я почти ослепла.

– Держись крепче, – шепнул Алессандро, и мы провалились в холодный непроницаемый туман.

Алессандро Абьери

– Ньор герцог, как хорошо, что вы вернулись!

Голос Альды звенел неподдельным волнением. Приятно, конечно, когда слуги так рады тебя видеть, вот только что-то подсказывало ему – дело тут совсем не в радости.

– Я уже объясняла ньорам дознавателям, что вас нет, да только они ничего не желают слушать! – майресса старалась говорить сдержанно, но два ярко-красных пятна, горящие на щеках, выдавали ее волнение.

– Дознаватели? Здесь, во дворце? – переспросил он.

В душе шевельнулось дурное предчувствие. Ниточка, связавшая их с Гумером, дрогнула и оборвалась, словно ее когтем перерезали.

– Да, и они собираются забрать вас в столицу. – Альда вцепилась в висящую на поясе связку ключей.

– Что за глупости? – нахмурился Марко. – Кто им позволил врываться в дом герцога?

– Так бумаги у них, подписанные его величеством, – взволнованно сказала майресса.

Предчувствие усилилось, и он незаметно поправил висящий на поясе стилет. Выходит, происки Монтено все-таки принесли свои плоды.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Марко. – Где они сейчас?

– В гостиной. Все ковры своими сапожищами грязными затоптали.

Абьери посмотрел на друга и едва заметно качнул головой. Ему не хотелось обсуждать подробности при Алессии, но было уже поздно.

– Дознаватели собираются вас арестовать? – В обращенных на него янтарных глазах застыла тревога. Мадонна, только этого не хватало!

– Успокойся, мое сердце, – как можно мягче улыбнулся он своей женщине и нежно погладил ее запястье. – Никто никого арестовывать не будет. Это обычный визит.

– Сандро, тебе лучше пока не показываться. Давай я выясню, что им нужно?

– Нет. Я сам, – твердо сказал Абьери и повернулся к майрессе. – Ньора Альда, проводите ньору Алессию в ее покои. И проследите, чтобы ньоре принесли еду.

Он позволил себе коснуться мягких губ, но тут же отстранился и пошел к дверям гостиной, раздумывая, с чем пожаловали ищейки императора.

Марко двинулся следом.

– Монтено? Что-то зачастили вы в Навере, – Абьери посмотрел на главного дознавателя и обвел взглядом заполнивших комнату дознавателей. Сидят, распивают его лучшее вино, поглядывают свысока.

Внутри полыхнул гнев. Вышвырнуть бы зарвавшихся служек императора одного за другим прямо в открытое окно. А потом спустить на них псов, чтобы бежали из Навере без оглядки.

Видимо, Марко почувствовал его кровожадные мысли и незаметно коснулся плеча.