реальности, где дух Гораделя вывалился в туман и тени и теперь смотрел в небо.

Кельсер подошел и пожал ему руку.

– Спасибо, – сказал он. – И мне очень жаль.

– Я потерпел неудачу, – сказал Горадель, вытягиваясь и устремляясь прочь.

У Кельсера внутри все сжалось, но он не осмелился возразить этому человеку.

«Прости меня».

А теперь – без лишнего шума. Кельсер снова позволил себе дрейфовать, рассредоточившись. Он больше не пытался остановить влияние Разрушителя. Уходя, он увидел, что все-таки немного помог. Он сдержал несколько землетрясений, замедлил поток лавы. Это мелочи, и все же он хоть что-то сделал.

Теперь он перестал сопротивляться и дал Разрушителю полную свободу. Конец ускорился, и все вращалось вокруг поступков одной молодой женщины, которая вернулась в Лютадель с наступлением бури.

Кельсер закрыл глаза, чувствуя, как мир затихает, словно сама земля затаила дыхание. Вин боролась, танцевала и доводила себя до предела возможностей – а потом одолевала этот предел. Она противостояла совокупной мощи инквизиторов Разрушителя и сражалась с таким величием, что Кельсер был поражен. Она была лучше, чем инквизитор, с которым он однажды сражался, лучше, чем любой человек, которого ему случалось видеть. Лучше, чем сам Кельсер.

К сожалению, против черной стаи инквизиторов этого недостаточно.

Кельсер заставил себя сдержаться. И – проклятье – это было трудно. Он позволил Разрушителю править, позволил инквизиторам избить Вин до бесчувствия. Бой закончился слишком быстро – тем, что Вин была сломлена и оставлена на милость Марша.

Разрушитель подошел ближе, шепча ей: «Где атиум, Вин? Что ты о нем знаешь?»

Атиум? Кельсер подошел ближе, когда Марш опустился на колени рядом с Вин и приготовился причинить ей боль. Атиум. Почему?..

И все сложилось. Разрушитель тоже не был полным. Там, в разрушенном городе Лютадель, – дождь лил как из ведра, пепел забивал улицы, инквизиторы сидели на насестах и смотрели на мир пустыми глазами из металла – Кельсер все понял.

План Охранителя. Он мог сработать!

Марш сломал руку Вин и ухмыльнулся.

«Сейчас».

Кельсер ринулся на Разрушителя, вложив в удар все силы. Их было немного, и он плохо ими овладел. Но атака получилась неожиданной и отвлекла внимание злого божества. Силы встретились и от трения – антагонистичности – заскрежетали.

Боль пронзила Кельсера. Земля по всему городу задрожала.

– Кельсер, Кельсер… – сказал Разрушитель.

Внизу Марш рассмеялся.

– Знаешь, – сказал Кельсер, – почему я всегда выигрывал в карточных фокусах, Разрушитель?

– Я умоляю… – сказал Разрушитель. – Разве это имеет значение?

– Потому, – сказал Кельсер, кряхтя от боли, – что я всегда. Мог. Заставить. Человека выбрать. Карту. Нужную мне!

Разрушитель промолчал, глядя вниз. Письмо, доставленное Гораделем не Вин, а Маршу, сделало свое дело.

Марш вырвал из уха Вин серьгу.

Мир замер. Разрушитель, огромный и бессмертный, смотрел на него с полным и абсолютным ужасом.

– Ты сделал не того из нас своим инквизитором, – прошипел Кельсер. – Тебе не следовало выбирать хорошего брата. У него всегда была отвратительная привычка поступать правильно, а не благоразумно.

Разрушитель посмотрел на Кельсера, обратив на него все свое невероятное внимание.

Кельсер улыбнулся. Боги, как оказалось, все еще могли попасться на классическую аферу с отвлечением.

Вин потянулась к туману, и Кельсер почувствовал, как сила внутри его дрожит от нетерпения. Это – то, для чего они предназначены; это – их цель. Он почувствовал тоску Вин и ее вопрос. Где она раньше ощущала эту силу?

Кельсер врезался в Разрушителя, силы столкнулись, обнажая душу. Его потемневшую, измученную душу.

– Сила пришла из Источника Вознесения, конечно, – сказал Кельсер Вин. – В конце концов, это та же самая сила. Твердая в металле, который ты скормила Эленду. Жидкая в бассейне, который ты сожгла. И пар в воздухе, по ночам. Она прятала тебя. Защищала тебя…

Кельсер глубоко вздохнул. Он чувствовал, как из него вырывается энергия Охранителя. Он чувствовал, как ярость Разрушителя колотит его, сдирает кожу, жаждет уничтожить. В последний миг он ощутил весь мир. Самый дальний пеплопад, людей на далеком юге, ураганы и жизнь, которая напряженно боролась за то, чтобы продолжаться на этой планете.

Тогда Кельсер сделал самое трудное, что когда-либо делал.

– Даю тебе силу! – прорычал он Вин, отпуская сущность Охранителя, чтобы она могла ее взять.

Вин втянула в себя туман.

И вся ярость Разрушителя обрушилась на Кельсера, сбивая с ног, терзая душу. Раздирая на части.

8

Кельсера изорвало на части пронзительной, всепроникающей болью – как будто выдернули кость из сустава. Он полетел кувырком, не в силах ни видеть, ни думать – не в силах сделать ничего, кроме как закричать при нападении.

Он оказался в каком-то месте, окруженный туманом, слепой ко всему, что находилось за пределами колышущихся стен. Смерть, на этот раз настоящая? Нет… но очень похоже. Он заметил, как снова подступает чувство растягивания, словно уговаривая и пытаясь притянуть его к той далекой точке, куда ушли все остальные.

Он хотел уйти. Ему было так больно! Он хотел, чтобы все кончилось, чтобы все исчезло. Всё. Он просто хотел, чтобы это прекратилось.

Такое отчаяние он чувствовал и раньше, в Ямах Хатсина. Теперь у него не было голоса Охранителя, чтобы направлять его, как тогда, но – плача, дрожа – он погрузил руки в туманное пространство вокруг себя и удержался. Он вцепился в туман, отказываясь идти. Отрицая силу, которая взывала к нему, обещая покой и завершение.

В конце концов все прекратилось, и ощущение растяжения исчезло. Он обладал силой божества. Последняя смерть не могла забрать его, если он сам этого не хотел.

Или если его не уничтожат полностью. Он дрожал в тумане, благодарный тому за объятия, но все еще не понимая, где он – и почему Разрушитель не закончил работу. Он планировал так поступить, Кельсер это почувствовал. К счастью, уничтожение Кельсера отошло на второй план перед лицом новой угрозы.

Вин. Она сделала это! Она Вознеслась!

Застонав, Кельсер подтянулся вверх, обнаружив, что атака Разрушителя отбросила его далеко вниз, в упругую, туманную почву Когнитивной реальности. Он с трудом выбрался на поверхность и рухнул без сил. Его душа была искажена, искалечена, как тело, попавшее под катящийся валун. Из тысячи дырочек сочился темный дым.

Пока он лежал, тело медленно обрело прежнюю форму, и боль наконец-то исчезла. Прошло время. Он не знал сколько, но все продолжалось несколько часов. И – он уже не в Лютадели. Отказ от Вознесения, а затем сокрушение силой Разрушителя отбросили его душу далеко от города.

Он моргнул призрачными глазами. Над ним в небе бушевала буря из белых и черных завитков, словно облака нападали друг на друга. Вдалеке он услышал что-то такое, от чего вся Когнитивная реальность содрогнулась. Он заставил себя подняться и пошел; в конце концов взобравшись на холм, увидел у подножия фигуры из света, сцепившиеся в битве. Война: люди против колоссов.

План Охранителя. Он его увидел,