как было, когда Кельсер впервые прибыл в Фадрекс. Ему нужно покинуть это место, перейти от слов к делу, стать неинтересным для Разрушителя, а затем попытаться связаться с Маршем или Призраком, заставить их передать сообщение Вин.

Ему было больно оставлять ее в лапах Разрушителя, но больше он ничего не мог сделать.

Кельсер ушел в тот же час.

4

Кельсер был непонятно где, когда Бог наконец умер.

Он не смог определить, что это за место. Поблизости не оказалось ни одного города, по крайней мере не погребенного под пеплом. Он намеревался двинуться в сторону Лютадели, но из-за того, что все ориентиры были скрыты – и без солнца, которое могло бы его направить, – сомневался, что шел туда, куда надо.

Земля задрожала, туманная почва отозвалась трепетом. Кельсер резко остановился и посмотрел на небо, поначалу предположив, что это вызвал Разрушитель.

А потом почувствовал. Возможно, благодаря той слабой Связи, которая была у него с Охранителем со времени пребывания у Источника Вознесения. Или, может быть, тому кусочку, который Бог поместил внутрь его, внутрь каждого человека. Свету души.

Какова бы ни была причина, Кельсер ощутил конец как долгий, протяжный вздох. От этого холодок пробежал по спине, и он попытался найти хоть какую-то нить Охранителя. Они были повсюду в начале его путешествия, но теперь он ничего не обнаружил.

– Распадалец! – крикнул он. – Охранитель!

«Кельсер… – Голос прошел сквозь него, как вибрация. – Прощай».

– Чтоб мне провалиться, Распадалец, – сказал Кельсер, вглядываясь в небо. – Мне очень жаль. Я… – Он сглотнул ком в горле.

«Странно, – сказал голос. – После всех этих лет, провожая других, когда они умирали, я не ожидал… что моя собственная смерть будет такой холодной и одинокой…»

– Я здесь, с тобой, – сказал Кельсер.

«Нет, это не так. Кельсер, он расщепляет мою силу. Он разбивает ее на части. Она исчезнет… Расщепится… Он ее уничтожит».

– Ни хрена подобного, – сказал Кельсер, бросая ранец.

Он сунул руку внутрь, сжимая светящийся шар, наполненный жидкостью.

«Это не для тебя, Кельсер. Это не твое. Он принадлежит другому».

– Я ей передам, – сказал Кельсер, беря шар. Он сделал глубокий вдох, затем использовал нож Нажа, чтобы разбить сосуд, обрызгав руку и тело светящейся жидкостью.

Линии, похожие на нити, вырвались из него. Сияющие, лучезарные. Как линии от горящей стали или железа, только они указывали на все вокруг.

«Кельсер! – сказал Охранитель, и его голос окреп. – Ты способен на большее! Они называли тебя богом, а ты небрежно относился к их вере! Сердца людей – не твои игрушки».

– Я… – Кельсер облизнул губы. – Я понимаю, Господи.

«Стань лучше, Кельсер, – приказал Охранитель, и голос его затих. – Если придет конец, спрячь их под землю. Это может помочь. И помни… помни, что я говорил тебе так давно… Сделай то, что я не могу, Кельсер… ВЫЖИВИ».

Это слово завибрировало в нем, и Кельсер задохнулся. Он знал это чувство, помнил эту точную команду. Он слышал этот голос в Ямах. Этот голос разбудил его, погнал вперед.

И спас.

Кельсер склонил голову, почувствовав, как Охранитель наконец исчезает и растягивается, уходя во тьму.

Затем, полный заемного света, Кельсер схватил нити, вертевшиеся вокруг него, и потянул. Сила сопротивлялась. Он не знал почему – у него было лишь зачаточное понимание того, что он делает. Почему сила настраивалась на одних людей, а не на других?

Что ж, ему и раньше попадались упрямые якоря. Он дернул изо всех сил, притягивая силу к себе. Она сопротивлялась, бросая вызов, словно живая… а потом наконец…

Поддалась и хлынула в него.

И Кельсер, Выживший, поправший смерть, Вознесся.

С криком ликования он почувствовал, как через него течет сила, в сотню раз превосходящая алломантию. Лихорадочная, расплавленная, жгучая энергия, которая омывала душу. Он засмеялся, поднимаясь в воздух, расширяясь, становясь везде и всем.

– Это еще что такое? – раздался требовательный голос Разрушителя.

Кельсер оказался лицом к лицу с противостоящим ему божеством, их формы простирались в вечность – одна представляла собой ледяной холод оцепенелой, неподвижной жизни; другая – копошащуюся, неистовую черноту распада. Кельсер ухмыльнулся, ощутив мощный удар Разрушителя.

– Как бишь ты сказал в прошлый раз? На любое мое действие у тебя найдется противодействие? А как насчет этого?

Гнев Разрушителя вспыхнул, словно яростный циклон. Его личина распалась, открыв суть – беспримесную энергию, которая так долго строила планы и заговоры лишь для того, чтобы ее теперь остановили. Ухмылка Кельсера сделалась шире, когда он представил себе – с наслаждением, – как разрывает на части это чудовище, убившее Охранителя. Эту бесполезную, архаичную трату энергии. О, с каким удовольствием он раздавит тварь… Он приказал своей безграничной силе атаковать.

И ничего не произошло.

Сила Охранителя все еще сопротивлялась ему. Она уклонилась от его убийственного намерения, и как бы он ни старался, не мог причинить вред Разрушителю.

Враг завибрировал, задрожал, и дрожь превратилась в звук, похожий на смех. Клубящийся темный туман восстановился, превратившись обратно в образ божественного человека, простирающийся по небу.

– О Кельсер! – воскликнул Разрушитель. – Ты думаешь, я против того, что ты сделал? Да я бы предпочел, чтобы именно ты заполучил силу! Это прекрасно! В конце концов, ты всего лишь часть меня.

Кельсер стиснул зубы, затем вытянул вперед пальцы, сотканные из быстрого ветра, словно хотел схватить Разрушителя и задушить его.

Существо лишь громче рассмеялось.

– Ты едва можешь ее контролировать, – сказал Разрушитель. – Даже если предположить, что эта сила способна причинить мне вред, такая задача тебе не по плечу. Посмотри на себя, Кельсер! Ни формы, ни очертаний. Ты не живой, ты – идея. Воспоминание о человеке, обладающее властью, никогда не будет столь же сильным, как подлинный человек, связанный со всеми тремя реальностями.

Разрушитель с легкостью оттолкнул его в сторону, но Кельсер почувствовал, как что-то хрустнуло от его прикосновения. Эти силы отзывались друг на друга, как пламя и вода. Это убедило Кельсера, что способ использовать силу, которой он владеет, чтобы уничтожить Разрушителя, все-таки существует. Если бы только его найти…

Разрушитель отвлекся от Кельсера, и Кельсер попытался познакомиться с силой поближе. К несчастью, каждая попытка наталкивалась на сопротивление – как со стороны энергии Разрушителя, так и со стороны самой силы Охранителя. Теперь он мог видеть себя в Духовной реальности – и черные линии, связывающие его с Разрушителем, никуда не делись.

Силе, которой он обладал, это совсем не нравилось. Она кувыркалась внутри его, извиваясь, пытаясь вырваться. Он мог держаться, но знал: если отпустит ее, она ускользнет, и он никогда не сможет вернуть беглянку.

И все же это было великолепно – быть больше, чем просто духом. Он снова мог видеть в Физической реальности, хотя металл продолжал сиять под его взглядом. Какое облегчение – видеть что-то еще, кроме туманных теней и светящихся душ.

Он хотел бы, чтобы зрелище было