более обнадеживающим. Бесконечные моря пепла. Очень мало городов, похожих на кратеры. Горящие горы, извергающие не только пепел, но лаву и серу. Земля потрескалась, образовав разломы.

Он старался думать не об этом, а о людях. Он чувствовал их, как чувствовал саму кору и ядро планеты. Он легко нашел тех, чьи души были открыты для него, и нетерпеливо прыгнул вниз. Конечно, среди них найдется тот, кто сможет передать сообщение Вин.

И все же они, казалось, не слышали его, как бы он ни шептал им. Это расстраивало и сбивало с толку. Он обладал силами вечности. Как он мог потерять способность, которая была у него раньше, – способность общаться со своим народом?

Вокруг него смеялся Разрушитель.

– Думаешь, твой предшественник не пробовал? – спросил он. – Твоя сила не может просочиться через эти трещины, Охранитель. Она слишком старается их укрепить, защитить. Только я могу расширить разломы.

Были ли его рассуждения правильными или нет, Кельсер не знал. Но он снова и снова убеждался, что безумцы его больше не слышат.

Однако теперь он слышал людей!

Всех, не только сумасшедших. Он слышал их мысли, как голоса – их надежды, тревоги, страхи. Если он слишком долго сосредоточивался на них, направлял свое внимание на город, множество мыслей грозило захлестнуть его. Наваливались шум, суета, и было трудно выделить отдельных людей из всеобщей суматохи.

Надо всем этим – землей, городами, пеплом – висел туман. Он покрывал все, даже днем. Застряв в Когнитивной реальности, Кельсер даже не догадывался, насколько туман всепроникающий.

«Это сила, – подумал он, глядя на него. – Моя сила. Я должен уметь ее сдерживать, манипулировать ею».

Он не мог. По этой причине Разрушитель был намного сильнее, чем он. Почему Охранитель оставил туман нетронутым, вот таким? Туман был его частью, конечно, но походил на… рассредоточенную армию, рассыпавшуюся на отряды разведчиков по всей земле, а не собравшуюся для войны.

А вот Разрушитель не сдерживал себя. Теперь Кельсер воочию видел, как противник пользуется силой такими масштабными способами, что осознать их до Вознесения было невозможно. Разрушитель сорвал верхушки Пепельных гор и расширил жерла, позволяя смерти извергаться наружу. Он касался колоссов по всей империи, доводя их до кровожадного исступления. Когда кончались люди, которых можно было убивать, он радостно натравливал их друг на друга.

У него было множество людей в каждом оставшемся городе. Его махинации были невероятными – сложными, тонкими. Кельсер даже не мог проследить все нити, но результат был очевиден: хаос.

Кельсер ничего не мог с этим поделать. Он обладал невообразимой силой, но по-прежнему оставался беспомощным. Но главное, Разрушитель должен был действовать, чтобы противостоять ему.

Это было важное откровение. Он и Разрушитель – повсюду; их души – самые кости планеты. Но их внимание… оно не было безразмерным.

Если Кельсер пытался что-то изменить там, где сосредоточился Разрушитель, он всегда проигрывал. Когда Кельсер попытался остановить Пепельные горы, руки Разрушителя, разрывающие вулканы, оказались сильнее, чем его попытки их запечатать. Когда он попробовал подбодрить армию Вин, Разрушитель воздвиг на его пути неодолимую преграду.

В отчаянной попытке Кельсер постарался приблизиться к Вин. Он сомневался, что из этого выйдет толк, но ему хотелось попытаться оттолкнуть Разрушителя – пустить в ход свою мощь и посмотреть, на что он способен.

Он собрал все силы, какие были, чтобы противодействовать Разрушителю – чувствуя трение их сущностей, которые встретились, когда он приблизился к Вин, запертой в комнате во дворце в Фадрексе. Его сущность, встречаясь с сущностью Разрушителя, вызывала толчки повсюду, глубинную дрожь. Землетрясения.

Он смог приблизиться. Он почувствовал разум Вин, услышал ее мысли. Она знала так мало – как и он, когда начал это. Она ничего не знала об Охранителе.

От столкновения с противником суть Кельсера вырвалась из силы Охранителя, обнажилось его ядро – словно скалящийся череп, с которого содрали всю плоть. Душа, окруженная тьмой, но каким-то образом Связанная с Вин. Соединенная с нею непостижимыми линиями, из которых состояла Духовная реальность.

– Вин! – крикнул он в агонии, не жалея сил.

От битвы между ним и Разрушителем землетрясение усилилось, и злобное божество возликовало. На мгновение его сосредоточенность на Кельсере ослабла.

– Вин! – крикнул Кельсер, прорываясь ближе. – Еще одно божество, Вин! Есть еще одна сила!

Смятение. Она не поняла. Что-то просочилось из Кельсера и потянулось к ней. И Кельсер с ужасом узрел нечто ужасное, о чем даже не подозревал. Светящееся металлическое пятно в ухе Вин – так похожее на цвет ее сияющей души, что он его не замечал, пока не подошел совсем близко.

Вин носила в себе металл.

– Первое правило алломантии, Вин! – закричал Кельсер. – Первое, чему я тебя учил!

Она встрепенулась. Неужели услышала?..

– Штыри, Вин! – начал Кельсер. – Нельзя доверять…

Разрушитель вернулся и, обрушив на Кельсера яростный взрыв силы, прервал его. Держаться дальше означало бы позволить Разрушителю полностью вырвать у него силу Охранителя, поэтому Кельсер уступил.

Разрушитель вытолкнул его сперва из дворца, а потом – из города. Их столкновение отозвалось дикой болью, и Кельсер не мог избавиться от впечатления, что он – хотя и обрел божественный статус – хромал, покидая Фадрекс.

Разрушитель слишком сосредоточился на этом месте. Его здесь было слишком много. Почти все его внимание было направлено на Вин и Фадрекс. Он даже привел с собой Марша.

Может быть…

Кельсер попытался приблизиться к Маршу, полностью сосредоточившись на брате. Там были те же линии, что и с Вин, линии Связи, соединяющие душу Кельсера с братом. Возможно, ему удастся достучаться и до Марша.

К сожалению, Разрушитель заметил это слишком легко, а Кельсер был слишком ослаблен – слишком изранен – от предыдущего столкновения. Разрушитель с легкостью дал ему отпор, но не раньше, чем Кельсер услышал что-то исходящее от Марша.

«Вспомни себя, – шептал внутренний голос Марша. – Дерись, Марш, дерись! Помни, кто ты».

Кельсер почувствовал прилив гордости, когда бежал от Разрушителя. Что-то внутри Марша, что-то от его брата, выжило. Однако Кельсер сейчас никак не мог ему помочь. Что бы Разрушителю ни понадобилось в Фадрексе, Кельсер должен позволить ему забрать это. Противостоять Разрушителю здесь было невозможно, потому что он мог победить Кельсера в прямом противостоянии.

К счастью, Кельсер сделал карьеру на том, чтобы в нужную минуту избегать честного боя. Афера была в разгаре, и, если сторож встревожился, лучше всего затаиться на некоторое время.

Разрушитель наблюдал за Фадрексом так пристально, что это должно было оставить трещины в другом месте.

5

«Ты способен на большее, Кельсер».

Он смотрел и ждал. Он мог быть осторожен.

«Сердца людей – не твои игрушки».

Он плыл, превращаясь в туман, наблюдая, как Разрушитель двигает фигуры на игровой доске. Инквизиторы были его главными помощниками. Он размещал их с особой тщательностью.

«Слабость всех умных людей».

Брешь. Кельсеру нужна была брешь в