Вышкин, еще не вышедший на пенсию, с гневом узнал, что егопасынок чуть не пострадал из-за бандитских разборок. Сумарокову накинули новыйпятилетний срок и перевели в колонию особого режима. Соответственно, еще четырегода получил Евгений Дмитриевич Кольцов. Его оставили досиживать на прежнемместе. Сергей, как соучастник побега, отделался одним годом условно, но изорганов был вынужден уйти. Пока на работу не устроился, в Тихомирске с этимпроблемы.

Автомат, из которого отстреливался опарыш, принадлежалубитому часовому. В кармане у опарыша нашли крестик задушенной им женщины… Совершалли опарыш преступления до этого, установить не удалось.

Гладких после ухода Вышкина возглавил колонию.

Паша Клык пал внезапной смертью от пули непрофессиональногонаемника.

Татьяна Павловна написала Сумарокову письмо, но оно недошло. Оперчасть в колонии особого режима не дремала…

И, тем не менее, одно послание Виктор Сергеевич все жеполучил. Зимой один из цириков, видимо, не особо принципиальный, передал емуконверт.

В конверте лежало раскрашенное фломастером красное сердечко…

Друг друга товарищи педагоги больше не встречали.

* * *

«Жили-были старик со старухой. И была у них Курочка Ряба.Снесла Курочка яичко. Не простое, а золотое. Дед бил, бил, не разбил. Бабкабила, била, не разбила. Бежала мышка, хвостиком махнула, яичко упало иразбилось. Плачет дед, плачет бабка, а Курочка им и говорит:

— Не плачьте, дед с бабкой. Снесу я вам еще яичко. Незолотое, а простое. Тут и сказке хана».

— Виктор Сергеевич, ну почитайте еще… Пожалуйста. Ещеведь рано спать…

КРАНТЫ

(КОНЕЦ)