человек тысячи две. Они были неподвижны и неслышны, как бы их не было. Отвердевшие, жестокие, каменные — схвачены были за сердце. Слезы, оказывается, еще пробивались, еще знали путь».

Таким образом, гитара звучала в сталинских лагерях, ее голос рождал в очерствевших сердцах Веру, Любовь и Надежду.

Культурно-воспитательная часть в сталинских лагерях, как свидетельствует Солженицын на страницах романа «В круге первом», — это «единственный в лагере огонек, единственный уголок, куда можно было на полчасика зайти перед отбоем и почувствовать себя человеком: перелистать газету, взять в руки гитару, вспомнить стихи или свою прежнюю неправдоподобную жизнь. Лагерные «Укропы Помидоровичи» (как звали воры неисправимых интеллигентов) сюда тянулись…»

Да, писатель прав. То был маленький оазис свободы на пространстве, обнесенном колючей проволокой, где измученные люди поверяли гитаре свои грустные мысли и надежды!

Глава «Досужные затеи» романа «В круге первом» посвящена воскресному отдыху заключенных марфинской шарашки. Тюремное начальство в своем рвении превращает его в своеобразную пытку, так как всячески ограничиваются прогулки и общение зэков между собой. Мало этого! «После годовой переписки со всеми высокими инстанциями было также решено, что и музыкальные инструменты типа «баян», «гитара», «балалайка» и «губная гармоника», а тем более прочих укрупненных типов, — недопустимы на шарашке, так как их совместные звуки могли бы помочь производить подкоп в каменном фундаменте».

Казалось бы, когда и поиграть на любимом инструменте, как не в свободный от работы день, так нет: запрещено, да еще с такой иезуитской изобретательностью!

День 5 марта 1953 года, как вспоминает Александр Солженицын на страницах романа «Раковый корпус», был в лагерях необычным. «Вдруг — не вывели на работу, и бараков не отперли, держали в запертых. И — громкоговоритель за зоной, всегда слышный, выключили. И все это вместе явно показывало, что хозяева растерялись, какая-то у них большая беда. А беда хозяев — радость для арестантов! На работу не иди, на койке лежи, пайка доставлена. Сперва отсыпались, потом удивлялись, потом поигрывали на гитарах, на бандуре, ходили на выгонки к вагонке догадываться»… «Э, ребята! Кажись — Людоед накрылся…» — «Да ну???» — «Никогда не поверю!» — «Вполне поверю!» — «Давно пора!!» И — смех хоровой! Громче гитары, громче балалайки!»

Страна скорбно прислушивалась к траурной музыке, лившейся изо всех репродукторов, а за колючей проволокой украдкой веселились: сдох Людоед! Так гитара вносила свою оптимистическую нотку в реквием, звучавший повсюду.

ДАНИИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГРАНИН

Гранин, Даниил Александрович (Даниил Герман, 1919–2017) — русский писатель. Нравственно-психологические проблемы научной интеллигенции (романы «Искатели», 1954, «Иду на грозу», 1962). Художественно-документальные произведения «Эта странная жизнь» (о биологе А.А. Любищеве, 1974), «Клавдия Вилор» (1976), роман «Зубр» (о судьбе Н.В. Тимофеева-Ресовского,

1987), «Блокадная книга» (совместно с А.М. Адамовичем, ч.1–2, 1977–1981). В романе «Картина» (1980) и повести «Неизвестный человек» (1990) — проблема сохранения исторической памяти, анализ состояния человека, теряющего свое место в социальной иерархии. Шпионский роман «Бегство в Россию» (1994).

Государственная премия СССР (1976). Герой Социалистического Труда (1989).

Лыков, герой романа «Картина» Даниила Гранина, заместитель председателя райисполкома в небольшом российском городке, с детских лет тяготел к музыке и прекрасно играл на гитаре. Несмотря на уговоры родителей, он все-таки избрал более серьезную профессию. Тем не менее, детские увлечения его не оставляли. Однажды, «вспомнив, видимо, школьные годы, стал на гитаре играть, выступил на концерте самодеятельности. Ему аплодировали особенно бурно, и разговоров было множество. Начальство же пришло в смущение, повторяя формулу, брошенную Чистяковой, — «гонится за популярностью». Ладно, в районном масштабе, а что как, став областным начальником, он позволит себе выйти на сцену с гитарой?»

В этой реакции чванливых партаппаратчиков на безобидное увлечение их коллеги гитарой видится явное пренебрежение «сильных мира сего» к людям искусства, которых они искренне считают мелкими и малополезными существами.

ГИ БРЕТОН

Бретон, Ги (1919–2008) — французский публицист. Серии книг «Женщины и короли», «Истории любви в истории Франции».

Ги Бретон прославился как автор десятитомной исторической хроники «Женщины и короли» («Любовь и история Франции»), в которой сделал попытку доказать, что многие известные события имели существенную «амурную» подоплеку, помимо экономических и политических причин.

Вот фрагмент текста, относящегося к 1156 (!) году. Гитара неоднократно упоминается на страницах этого труда. «Алиеноре пришлось заниматься девочкой, которую родила ее бывшему супругу новая жена. Она ухаживала за ней с большим вниманием. Годом позже ей удалось вернуться во Францию к рождественским праздникам. Бернар де Вентадур, который посылал ей в Лондон многочисленные любовные песни, ждал ее в Пуатье. Увидев ее, он вдохновился на веселую поэму, которую в тот же вечер пропел ей у камина под аккомпанемент гитары».

К сожалению, мы не можем принять данное свидетельство, поскольку достоверные сведения об испанской гитаре появились столетием позже. Вероятно, прекрасный трубадур играл на каком-то другом музыкальном инструменте.

Листаем эпопею Бретона дальше.

В XVII столетии гитара пользовалась во Франции вниманием высокопоставленных особ. К примеру, автор утверждает, что герцог Ришелье обязан своей карьере покровительству женщин. Одной из них была Мария Медичи. «В 1624 году, благодаря всё той же королевематери, по отношению к которой он проявил себя исключительно галантным и услужливым кавалером (желая понравиться ей, он научился бренчать на гитаре), Ришелье становится министром, потом главой Королевского совета и, наконец, первым министром».

Чуть ниже мы узнаем, что музицировал на гитаре не только Ришелье, но и сам король. «Поведение Людовика XIII менялось буквально на глазах. Однажды утром он попросил принести ему гитару, на которой кое-как умел играть, и потребовал, чтобы его оставили одного. Сильно заинтригованная, Анна Австрийская, встав за дверью, с любопытством прислушалась. В течение нескольких минут король перебирал струны, потом под его пальцами родилась изящная мелодия, и, наконец, зазвучали почти шепотом произносимые слова. И тут она поняла, что он сочиняет лирическую песню о красоте мадемуазель де Отфор…»

Заслуживает внимания отрывок о Наполеоне Бонапарте, относящийся к 1794 году. Будущий император без памяти влюбился в пятнадцатилетнюю дочь богатого негоцианта

Жозефа Лоранти. Позднее отец девушки вспоминал: «Между молодым генералом и семьей Лоранти, состоявшей из двух дочерей и сына, установилась самая тесная дружба. Обедали все в столовой, выходившей окнами в апельсиновый сад, где молодые люди гуляли, резвились и смеялись. Очень часто, работая в гостиной на втором этаже, он вдруг становился очень серьезным и задумчивым — очевидно, прокручивал в голове свои грандиозные проекты. Иногда его глаза останавливались на испанской картине: на ней был изображен молодой гитарист.