— А что говорят наши конфиденты из космической отрасли?

— Тоже удивляются.

— Это важно. — И Тагиров тут же распорядился: —Поработайте над этим, выясните, может ли такое быть, а если нет — почему ондистанцировался от НАСА. Случайно? Специально? И что это может означать?

Отвечающий за указанное направление начальник отдела кивнулголовой, давая понять, что принял распоряжение шефа к исполнению.

— Теперь ноутбук. — Тагиров коротко глянул насвоего компьютерного консультанта.

— Игры, материалы к конференции, которые ему прислалиеще до его отлета в Москву, стенограмма заседания сенатской комиссии — это всеоткрытая информация. Еще несколько файлов с текстами — похоже, наброски новойкниги.

— О чем там? — спросил Тагиров.

— Что-то не очень вразумительное про русскую мафию.

— Как она прилетает из космоса на астероиде изахватывает Землю? — не удержался Тагиров.

— Типа того, — улыбнулся компьютерщик.

— Что еще?

— Есть несколько вариантов карты Московской области.

— Несколько?

— Четыре. Две наши, взяты из Интернета, одна наанглийском языке и еще одна фантастически подробная, там отдельно изображенкаждый район Подмосковья. Она тоже на английском.

— Это все? Маловато.

— Вывернули все наизнанку. Больше ничего нет. Похоже,он перед поездкой хорошенько свой ноутбук почистил.

— Ладно. — Тагиров снова принялся вышагивать покабинету. — А что с мобильным, проверили?

— Да. Там всего три московских номера. Гостиница,контактный телефон организаторов конференции и еще одна квартира. Адресимеется.

— И что за квартира, кто там живет?

— Квартира однокомнатная, на Варшавском шоссе. Тампроживает некто Васильев Игорь Васильевич, 1975 года рождения, по профессииинженер-нефтяник. Москвич, но последние годы в Москве бывает наездами —постоянно работает в Сургуте.

— Связывались с ним?

— Связывались с его начальством. Он сам с разведчикаминедр укатил в какой-то медвежий угол. Там и связи никакой нет. Теперь надождать, пока вернутся. Наши коллеги отслеживают ситуацию. Как только Васильеввозвратится — сразу сообщат.

— Понятно, — Тагиров помолчал немного и подвелитог: — Отрабатываем НАСА, инженера-нефтяника… — Он на секунду задумался изатем произнес: — И карты области. Для чего-то они ему понадобились в такомколичестве? Да, очень внимательно поработайте со свидетелями происшествия —вдруг что-то выплывет. Пока так. Спасибо, все свободны.

Обсуждение вопросов, касающихся скандальных книг, странноговыбора конференции и повторного заселения в гостиницу, он решил отложить доследующего совещания.

Это был уже седьмой или восьмой допрос — Виктор сбился сосчета еще на прошлой неделе. Вместо того чтобы искать работу, он часами просиживаетв каких-то душных и пыльных кабинетах, где не то что кондиционер — вентилятор ито встретишь редко. Слушает одни и те же вопросы, уже почти машинально дает наних одни и те же ответы:

— Круглов Виктор Анатольевич.

— В Москве.

— Нет, временно не работаю.

— У гостиницы стоял, ожидая клиента.

— Да, знаю, но я же не работаю, нужны были деньги.

— Этого человека? Нет, не знал и раньше не видел.

— Ничего подозрительного не заметил.

И так далее, и тому подобное. Иногда Виктору казалось, чтовсе случившееся — кошмарный сон, что это произошло не с ним. Может быть, еслибы его оставили в покое, он бы эти жуткие воспоминания благополучно похоронилгде-нибудь на задворках памяти. Но его внимательные собеседники не давали емутакой возможности.

Сначала это были ребята в серых милицейских мундирах, потом— в синих прокурорских. Теперь вот их сменил вежливый молодой человек вскромном цивильном костюме. Он оказался сотрудником ФСБ и беседовал с Викторомв неприметном особнячке без опознавательных знаков. С его появлением вопросыприобрели несколько иной характер, стали более детальными и заковыристыми. Оникак бы вытекали один из другого, устоявшаяся в общем и целом картина трагедиистала обрастать новыми подробностями. Правда, для этого приходилось сильнонапрягаться, мысленно реконструируя тот злополучный день, а это давалосьВиктору весьма тяжело.

Вот, к примеру, вопрос: почему он поставил свою машинуименно в том месте, где его в итоге и нашел клиент? Ну как, почему? От подъездаего наверняка прогнали бы — швейцар, охранники. Он чужой, а чужих нигде нелюбят.

— Так ведь вас от гостиницы видно было плохо? —уточнил собеседник Виктора.

— Почему? От главного подъезда нормально видно.Иностранец же меня заметил.

— Может, он из окна вас углядел? — гнул своесотрудник ФСБ.

— Вряд ли, что ему в окне торчать — вышел на улицу, ивсе. Там ведь еще вокруг могли стоять машины, просто совпало так — никого в тотмомент не было. К тому же, — Виктор помедлил, вспоминая, — если бы онв окно выглядывал, я вполне мог его заметить.

— Почему? — удивился молодой человек.

— Да я там, наверное, минут сорок загорал, от нечегоделать окна разглядывал.

— Но вы же стояли не напротив здания, а под углом. Чтоже вам там было видно?

— Ну так, кое-что видел. Мойщики окон там висели.

— И все?

— Еще женщина высовывалась из окна. Кажется, рыжая.

— Вспоминайте, вспоминайте, — наседал на негособеседник.

Виктор, совершенно не понимая, что это тот прицепился ктакой ерунде, силился вспомнить, что же и кого он видел, сидя в машине. И,кажется, вспомнил.

— Мужик там был в окне одном. Руками размахивал и вродебы разговаривал с кем-то. То отойдет от окна, то снова вернется.

— Вы помните, как он выглядел?

— Лица не рассмотрел — далеко. Кажется, он был в чем-тосветлом. Может, в белой рубашке…

Тут сотрудник ФСБ немного напрягся и переспросил:

— Точно в белой?

— Вроде точно… Я не очень хорошо это запомнил.

— А на каком этаже он был?

— Я же не считал. Но выше середины, точно. — И тутВиктора осенило: — Вы думаете, это он?

— Кто «он»?

— Ну, самоубийца этот!

— Да ничего я пока не думаю, — охладил его молодойчеловек, — пытаюсь составить более-менее ясную картину происшествия.Виктор, вы точно помните, что мужчина в окне с кем-то разговаривал?