— Медальон сердечные раны лечит, купи, не пожалеешь, — сказала женщина, но Настя отрицательно мотнула головой — зачем ей дешевая бижутерия.

Они завернули за угол пятиэтажки и оказались в заросшем кленами дворе. Среди деревьев виднелись облезлые качели и турник. На турнике висело насквозь промокшее от дождя белье. У среднего подъезда на месте вывороченной из земли лавочки стояли стулья с поломанными спинками.

— Дом семь вот же он, — ткнула женщина пальцем в сторону пятиэтажки. — А ты девица, не спеши, послушай меня, — она схватила Настю за куртку: — Не хочешь мой медальон покупать, а зря! Вижу я, у тебя рана сердечная, растет и растет она, шире делается. Не желает муж твой рядом быть, но и ты дальше и дальше от него уходишь. Не ту дорожку ты выбрала, приведет она тебя в темноту черную. Бойся мужа чернокосого, обладающего женой лунной, держись подальше от него, принесет он тебе беду великую! — последнюю фразу женщина выкрикнула Насте в лицо.

Настя испуганно отшатнулась и стрелой побежала в ближайший подъезд. По заплеванным лестницам она взлетела на пятый этаж, остановилась, тяжело дыша, на лестничной клетке и вдруг сообразила, что не посмотрела на номер подъезда. Идти обратно она боялась, но, к счастью, одна из квартирных дверей, крашенная коричневой краской, распахнулась, и на пороге возникла Сурок в куртке и с вязаным рюкзаком на плече.

— Кларисса, а ты что стоишь? Заходи! Кроме меня и Изольды еще никого нет. Я в магазин сгоняю — забыли курицу купить.

Настя облегченно выдохнула — это Изольдин подъезд! — и прошла в прихожую, споткнувшись по пути о кучу сваленной на пороге старой обуви.

Ремонт в квартире не делали лет двести. Бледно-зеленые обои на стенах выгорели, потолки потемнели. Везде лежали пакеты и коробки. Комната была заставлена полированной советской мебелью: коричневая стенка, низкий журнальный стол, диван в грязных пятнах. Никаких пищевых запахов, которыми наполнен дом, где ждут гостей, Настя не почувствовала. Она заглянула на кухню: Изольда чистила картошку над мусорным ведром.

— Присоединяйся! — весело сказала Изольда и вручила Насте пачку одноразовых тарелок, пакет с хлебом и запечатанную упаковку сыра.

Привлечение гостя к готовке — Насте и в голову не могло прийти, что она попросит тетю Анжелу готовить горячее или делать бутерброды! — удивило, но она не подала виду.

— Как добралась? — спросила Изольда, ссыпая картошку в пустую кастрюлю.

— Нормально, правда у вас здесь как… как в ужастике. Почти не видела людей, а до дома меня проводила жуткая тетка. Она вышла из водонапорной башни, говорила чудные вещи, предлагала купить медальон.

— Да, не центр города, — хмыкнула Изольда, — зато сам себе хозяин, не то, что Сурок: у них в общаге комендантский час…

Изольду перебил писк дверного звонка. Изольда повернула ручку замызганной газовой плиты на минимум и вышла в коридор, бросив Насте через плечо:

— Ты в комнате стол накрой!

Настя сгребла в охапку кучу пластмассовых вилок и ножей, прихватила тарелки и отправилась в комнату. Пока она соображала, как на крошечном журнальном столе уместить хотя бы четыре из них, вошла Сурок в сопровождении девушки с гитарным чехлом на плече. Квадратное лицо девушки обрамляли крашеные хной волосы, глаза смотрели настороженно и жестко. Лоб закрывал хайратник из цветных ниток. Девушка была одета в строгую красную рубашку и зеленую юбку в этническом стиле. «Карина бы вызвала полицию моды», — хихикнула про себя Настя: сестра не выносила безвкусно одетых людей.

— Тигра, — хриплым голосом представилась спутница Сурка.

— Кларисса, — сказала Настя, но Тигра уже не слышала: она села на пол, застеленный протертым ковром, и расчехлила гитару.

— Кларисса, а ты чего с тарелками застыла? — рассмеялась Сурок. — Давай, клади их стопкой. У нас фуршет будет, — и Сурок с купленной курицей умчалась на кухню.

Настя оставила тарелки на столе и села на продавленный диван. Тигра сосредоточенно настраивала гитару. Повисшее в воздухе молчание угнетало Настю, и она судорожно перебирала темы, годившиеся для начала разговора. Перебирать пришлось недолго: в комнату зашел незнакомый Насте толстый молодой человек с длинными жирными волосами и прыщавыми щеками. Его круглый живот обтягивала черная футболка с логотипом рок-группы «Анархия». За толстяком шагал Видар, и Настя улыбнулась — наконец-то знакомое лицо!

— Рад тебя видеть! — улыбнулся Видар в ответ.

— Он с биофака? — спросила Настя, показывая глазами толстяка в футболке, заспешившего в кухню.

— Нет. Это Дима, муж Сурка. Он системный администратор, мы раньше учились в одном классе.

Больше говорить было не о чем, но тут Изольда с Сурком принесли нарезку и горячее: жареные куриные ножки с вареной картошкой. Гости положили себе еды и расположились кто где: Видар с Настей вернулись на диван, Дима присел на единственный стул, а остальные разместились на полу. Все шумно принялись обсуждать предстоящую двухдневную ролевую игру «Время мечей». Настя в разговоре не участвовала. Она ела курицу, слушала Видара, который шепотом разъяснял ей, о чем идет речь, и кивала, изображая интерес.

Раздался очередной писк звонка.

— Это Эльф! — Сурок вырвалась из объятий Димы и помчалась к двери.

Эльф, высокий, черноволосый, в неизменной красной бандане, зашел в комнату. За ним семенила курносая невзрачная блондинка с безобразным родимым пятном на правой щеке.

— Почему опоздали? — спросила Сурок с присущей ей непосредственностью.

— Неважно, — скривился Эльф и покосился на свою бледную спутницу.

— Это Эльф и Жанна, — шепнул Видар Насте. — Они учатся на кафедре зоологии беспозвоночных. Жанна на моем курсе, она одногруппница Тигры и изучает паразитов рептилий.

«Какая тоска!» — подумала Настя. Жанна присела на ковер к Тигре. Эльф оглядел гостей, остановил взгляд на Насте, отчего у нее гулко застучало сердце, и уселся на диван возле Видара.

— Господа и дамы! — закричала Сурок. — Играем в «Шляпу»!

Гости одобрительно зашумели.

— А бумажки кто резать будет? — спросил Дима, на что Сурок со скрипом отворила дверцу стенки и вытащила из шкафа фетровую шляпку розового цвета, полную сложенных листочков:

— Мы все утро с Изольдой работали над этим. Давай, ты первый, раз подал голос!

Дима без возражений вытащил бумажку и открыл рот в притворном удивлении:

— Что это?

Настя разглядела нацарапанное на бумажке убористым почерком слово «митохондрия».

— Я впервые слышу это слово! — со смехом возмущался Дима. — Как, скажите на милость, такому обаятельному сисадмину как я показывать… А, вот что значит жена-биолог!

Постепенно в игру втянулись все присутствующие, кроме Жанны: спутница Эльфа достала из сумки спицы и комок пряжи, прислонилась спиной к полированным дверцам стенки и стала вязать. Настя не горела желанием позориться перед новыми знакомыми,