– Ишь, лентяйка! Баба заболела, спатьлегла, так помоги! Курей загони, корову подой, ан нет! Эх, девка, не вырастетиз тебя толковая хозяйка!

Я стоически сносила наказание. Обижаться настаруху было невозможно, по деревенским меркам девочка в шесть лет уже большая,помощница в доме, мои одногодки готовили обед, пока родители ломались в поле затрудодни…

– Так кому я понадобилась? –прогудела Галя.

Я вынырнула из некстати нахлынувших воспоминанийи ответила:

– Мне.

– И чего вы хотите?

– Вот, видите на мне курточку?

– Ну?

– Ваш сосед по квартире, Алик…

– Знаю Алика, – кивнула Галя.

– …продал мне ее, – закончилая, – недорого взял, вещь хорошая, качественная…

– А я тут при чем? – нахмуриласьона.

– Так Алик сказал – ваша курточка, вродепопросили его ее продать?

– А че? Нельзя? – потемнело лицопродавщицы.

– Конечно, можно, – натужноулыбалась я, – только вот незадача…

– Тьфу, пропасть! – в сердцахвоскликнула Галя. – Да говори толком, в чем дело! Не тяни!

– Ваша куртка?

– Что я, по-твоему, чужую вещь продаватьстану?

Я вздохнула, с Галей очень тяжело беседовать.Она держит глухую оборону и моментально начинает стрелять из всех орудий,услыхав любой вопрос. Наверное, у нее очень тяжелая жизнь, раз она везде видитподвох.

– Курточка замечательная, очень удобная,но вот как ее стирать?

Галя замерла с открытым ртом, потом спросиласовершенно нормальным голосом:

– Как стирать?

– Ну да, – затараторила я, –вещь не новая, у меня на обновки денег не хватает, вы ее до меня носили, ужрасскажите, пожалуйста, стирать при какой температуре? Можно ли в машине? Онабелая, маркая…

Продавщица неожиданно усмехнулась:

– Я ее не носила.

– Да? Почему же? Отличная шмотка.

– Ты на меня глянь, – засмеяласьГалина, – эта куртенка только на мой кулак налезет…

– Но она ведь ваша?

– Иди сюда, – поманила меня пальцемГалина.

Мы прошли в служебное помещение, онаплюхнулась на жалобно застонавший под ее весом диван.

– Девки тут противные, – покачалаголовой продавщица, – уши развесят, подслушают, о чем говорят, а потомдавай языками молоть! Куртку мне Генка припер, сволочь!

– Муж ваш?

– Нет, мы не расписаны были, пьяница онподзаборная. Ничего хорошего от него я не видела, одни колотушки.

Я с сомнением покосилась на Галю, интересно,какого размера должен быть мужчина, бьющий такую женщину?

– Только водку трескал, – свозмущением продолжала она, – это он может! За всю совместную жизнь одинлишь подарок принес, куртку! Прямо чистое издевательство, зачем мне такаякрохотная! Взяла ее, сунула в шкаф и забыла. А тут как-то полезла в шифоньер инаткнулась на нее. Чего, думаю, висит? Надо ее куда-нибудь деть, ну и отдалаАлику, хоть сколько выручу, уже хорошо.

– Вот беда, – заохала я, – агде ваш Гена куртку взял?

– Уж не в магазине купил, спер скореевсего, – фыркнула Галя.

– Не подскажете, где его найти можно?

– Генку?

– Ну да.

– Шут его знает, мы уже полгода невиделись, я только рада, – заявила Галя, – лучше совсем без мужика,чем с таким уродом.

– А адрес его помните?

– Не знаю, он у меня жил. Телефон могудать, рабочий.

– Вот спасибо, – обрадовалась я.

Галя открыла шкафчик, вытащила огромную чернуюсумку, порылась в ней, выудила записную книжечку, помусолила растрепанныестранички и сказала:

– Ага, пиши. Фамилия ему Крысин, оченьона ему подходит, крыса он и есть.

Сунув бумажку с номером в карман, я пошладомой. Скорей всего Анны Кузовкиной давно нет в живых, надеюсь, этот Крысинпрольет свет на историю.

Возле нашего подъезда стоял роскошный джип.Блестящие, полированные бока машины говорили о том, что ее только что пригналис мойки. Во дворе ни у кого нет подобного автомобиля, самый дорогой, поназванию «РАФ-4», имеет Ольга Костюкова из сорок девятой квартиры, остальныежильцы рулят на подержанных иномарках и «Жигулях». Я обогнула капот и услышала:

– Вилка!

За рулем дорогого внедорожника сидел мой муж,Олег Куприн. Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.

– Что ты тут делаешь? – вырвалось уменя.

– Вот, – развел руками мой майор, –помочь попросили.

– Кто?

Олег разинул было рот, но тут из недр джипавыбрался дядька, больше всего похожий на главного героя анекдотов про «новыхрусских». Круглая голова была обрита, вместо волос над кожей топорщиласьмаленькая щетинка. Несмотря на пронизывающий ветер, он был без пальто. Егокрепкий, если не сказать толстый, торс обтягивала нежно-голубая футболочка, нашее болталась золотая цепь. У бабки в Попугаихе был пес Дик, живший в конуре,вот он большую часть своей жизни просидел на цепи такого размера, только,естественно, не золотой.

– Ты Виола? – густым басом спросилочудище.

Я кивнула и попятилась.

– Ну давай знакомиться, – прогудел«браток» и протянул мне пухлую ладонь, украшенную толстыми, сарделеобразнымипальцами. На указательном и безымянном сверкали перстни.

– Вован, – сообщил он.

Я отступила на шаг.

– Кто?

– Вован, – повторил толстяк ирадостно улыбнулся, – вообще-то, Владимир Семенович Кагарлицкий, но дляблизких друзей просто Вован.

– Э… – забормотала я, – а я Вилка,просто Вилка.

– Владимир, – донесся из кожаногосалона дребезжащий старушечий голосок, – доколе мне тут сидеть?

– Сейчас, мама, – ответил Вован инырнул внутрь джипа.