– Нет… не поможет. Надо просто молчавыполнять их требования, тогда отстанут.

Я оглядела стокилограммовую тушу, сидевшую ссамым несчастным видом на табуретке. Так, понятно. Вован не желает связыватьсяс оборзевшими бабами и избрал тактику непротивления злу насилием. Если помните,такой же позиции придерживался Лев Николаевич Толстой. Уж не знаю, был ли онсчастлив в семейной жизни, но Вовану надо научиться стучать кулаком по столу,иначе ничего хорошего его не ждет!

Оставив Вована с Томочкой на кухне, я ушла ксебе в спальню и набрала рабочий телефон Геннадия.

– Морг, – раздалось в ухе.

От неожиданности я уронила трубку и повторилапопытку.

– Морг, – рявкнула невидимая тетка, –алле, морг!

– Позовите Геннадия, – дрожащимголосом попросила я.

– Которого?

– Крысина.

– Валька, – заорала женщина, –Крысин у нас кто?

– Санитар, – донеслось издалека.

– Мы зовем к телефону тольковрачей, – сообщила тетка, – вашему Крысину не положено подходить каппарату.

– Он на работе?

– Должон быть.

– Так да или нет?

– Девушка, – обозлилась она, –я тебе не справочное бюро.

В ту же секунду из трубки понеслись частые гудки.Я вновь потыкала пальцем в кнопки.

– Морг.

– Скажите, где вы находитесь?

– Самохвальная, десять.

– А часы работы?

– Вам взять или привезти?

– Что?

– Взять или привезти?

– Простите, я не поняла.

– О, е-мое, непонятливые все! Взять телохотите?

– Чье? – окончательно потерялась я.

– Уж не мое, – обозлилась баба с тойстороны провода. – Кто у вас помер?

– Э… Крысин.

Послышалось шуршание.

– Такого нет!

– Подскажите…

Но служительница морга опять швырнула трубку.

На Самохвальной улице под номером десять стоялцелый конгломерат зданий из желтого камня. Я побрела по дорожкам, читая надписина корпусах: «Хирургия», «Урология», «Терапия». Наконец навстречу попаласьнянечка с большим эмалированным ведром, из которого торчали какие-то пакеты.

– А туда ступай, в самый конец, –она охотно объяснила мне дорогу, – к забору иди.

Поплутав еще минут десять, я увидела маленькоеобшарпанное здание, покрытое серой краской. На двери висело объявление: «Выдачател с 8 до 13, справок не даем». Я потянула тяжелую створку и оказалась вмрачном холле. Никаких служащих тут не было, впрочем, справочного окошка тоже,только дверь с табличкой «Вход воспрещен». Я приоткрыла ее, увидела стол,заваленный бумагами, и кряжистого мужчину в мятом халате. Оторвав взгляд отдокументов, он довольно вежливо спросил:

– Ищете кого?

– Геннадия Крысина.

Врач нахмурился:

– Не помню такого, когда привезли?

– Это не труп.

– А кто?

– Ваш сотрудник, санитар.

Доктор схватил трубку:

– Валентина Ивановна, у нас работаетКрысин? Ага, понятно! Уволен ваш Геннадий!

– Не знаете, где он сейчас работает?

– Понятия не имею, – ответил врач ипотерял ко мне всякий интерес.

– А домашний адрес не подскажете?

Патологоанатом отложил ручку.

– Вы всерьез думаете, что я знаю его? Унас санитары без конца меняются, дикая текучка. Пришел, ушел.

– Неужели никто не в состоянии мнепомочь?

– Ступайте в отдел кадров, они навернякаанкету требуют заполнить, – посоветовал медик.

Я опять пошла кружить по дорожкам, разыскиваяадминистративный корпус.

За свою не слишком длинную жизнь я много разменяла место работы. Поэтому очень хорошо знала, кого сейчас увижу за дверьюотдела кадров. Либо отставного военного, либо пожилую женщину со старомодной«халой» на макушке.

– Входите, – донеслось из-за двери,я вошла и едва сдержала возглас удивления.

За серым офисным столом сидела настоящаякрасавица. Лет ей было около тридцати. Худенькое личико с прозрачно-фарфоровойкожей украшали огромные темно-карие глаза. Изящный носик, красиво вырезанныегубы и копна вьющихся волос цвета крепкого кофе.

– Вы ко мне? – улыбнулось небесноесоздание.

Я кивнула:

– Помогите мне, пожалуйста.

На лице красотки появилась тревога.

– Что случилось?

– Очень нужно узнать домашний адресГеннадия Крысина, он работал в морге санитаром и был уволен!

Девушка стерла с лица улыбку.

– Я не имею права разглашать подобныесведения.

– Умоляю, пожалуйста!

– В чем дело?

Версия пришла в голову мгновенно.

– Понимаете, – загундосила я, –мы жили с ним вместе, в моей квартире, я мужем его считала. А тут прихожудомой, на столе записка: «Извини, полюбил другую». Вот так ушел, по-хамски.

– Забудьте вы его, – посоветовалакадровичка, – другого найдете.

– Оно верно! Только вместе с Генкой«ушли» телевизор, видак, магнитола и десять тысяч рублей.

– В милицию ступайте, – не дрогнуладевушка, – заведут дело и посадят вора!

Я вытащила из кармана носовой платок и,вытирая сухие глаза, запричитала:

– Будут менты моим делом заниматься! Самаразберусь, помогите только!

– Пожалуйста, не плачьте, –поморщилась красавица, – сейчас дам вам адрес.

Она легко встала и подошла к большому шкафу, яиспытала укол зависти. Ну почему одним достается все: рост, красивое лицо,безупречная фигура, а другим…

– Стрельбищенский проезд, – сказалаона, – здесь недалеко.

Я вышла из административного корпуса испросила у секьюрити, охранявшего въезд на территорию больницы: