Брайан глубоко вздохнул.

– Уверен, что да. Может быть, вы вспомните мои слова, иочень скоро... Понимаете, я ее знаю. Ей убить – все равно что чай утром выпить.Я в этом не сомневаюсь, мсье Пуаро.

– Вижу, – тихо сказал Пуаро. Брайан поднялся со стула.

– Я ее знаю, – повторил он, – как облупленную.

Минуту он постоял, хмурясь, затем продолжил совсем другимтоном:

– Что касается дела, о котором мы говорили, мсье Пуаро, то яс вами свяжусь через несколько дней. Вы возьметесь за него?

Пуаро несколько мгновений молча смотрел на своегопосетителя.

– Возьмусь, – произнес он наконец. – Оно кажется мне...интересным.

Последнее слово он произнес как-то странно.

Я спустился с Брайаном Мартином вниз. На пороге он спросил:

– Вы поняли, почему вашему другу было интересно, сколькотому человеку лет? Я имею в виду, что интересного в том, что ему тридцать? Я непонял.

– Я тоже, – признался я.

– Не вижу смысла. Может, он пошутил?

– Нет, – ответил я. – Пуаро так не шутит. Поверьте мне, длянего это действительно было важно.

– Почему, мне не понятно, видит бог. Рад, что вам тоже.Обидно сознавать себя остолопом.

И он ушел. Я вернулся к Пуаро.

– Почему вы так обрадовались, когда он сказал вам, скольколет его преследователю? – спросил я.

– Вы не понимаете? Бедный Гастингс! – Он улыбнулся и,покачав головой, спросил в свою очередь: – Что вы думаете о его просьбе – вобщем?

– Но у нас так мало материала. Я затрудняюсь... Если бы мызнали больше...

– Даже при том, сколько мы знаем, неужели вы не сделалинекоторых выводов, друг мой?

Телефонный звонок спас меня от позора, и мне не пришлосьпризнаваться, что никаких выводов я не сделал. Я взял трубку и услышал женскийголос, внятный и энергичный.

– Говорит секретарь лорда Эджвера. Лорд Эджвер сожалеет, ноон не сможет встретиться с мсье Пуаро завтра утром. У него возникланеобходимость выехать завтра в Париж. Он мог бы уделить мсье Пуаро несколькоминут сегодня днем, в четверть первого, если его это устраивает.

Я объяснил ситуацию Пуаро.

– Разумеется, мы поедем сегодня, мой друг.

Я повторил это в телефонную трубку.

– Очень хорошо, – отозвался энергичный голос. – В четвертьпервого сегодня днем.

И в ухе у меня раздался щелчок.

Я отправился с Пуаро в дом к лорду Эджверу на Риджентгейт всостоянии приятного волнения. Хотя я не разделял склонности Пуаро к«психологии», те несколько фраз, которыми леди Эджвер описала своего мужа,возбудили мое любопытство. Мне не терпелось составить о нем собственноевпечатление.

Хорошо построенный, красивый и чуть мрачноватый дом выгляделочень внушительно. Цветов или каких-нибудь прочих глупостей у его окон ненаблюдалось.

Дверь перед нами распахнул вовсе не седовласый пожилойдворецкий, что соответствовало бы фасаду дома, а самый красивый молодой человекиз всех, кого я когда-либо видел. Высокий, белокурый, он мог бы служитьскульптору моделью для статуи Гермеса или Аполлона. Но, несмотря на такуювнешность, голос у него был женственно-мягкий, что сразу возбудило во мненеприязнь. Кроме того, он странным образом напомнил мне кого-то, причемвиденного совсем недавно, но я никак не мог вспомнить, кого именно.

Мы попросили проводить нас к лорду Эджверу.

– Сюда, пожалуйста.

Он провел нас через холл, мимо лестницы, к двери в концехолла. Открыв ее, он доложил о нас тем самым мягким голосом, который яинстинктивно невзлюбил.

Комната, в которую мы вошли, была чем-то вроде библиотеки.Стены ее скрывались за рядами книг, мебель была темной, простой, но красивой,стулья – с жесткими спинками и не слишком удобные.

Навстречу нам поднялся лорд Энджвер – высокий мужчина летпятидесяти. У него были темные волосы с проседью, худое лицо и желчный рот.Чувствовалось, что перед нами человек злой и с тяжелым характером. Его взглядтаил в себе что-то непонятное. Да, глаза определенно странные, решил я.

Он принял нас сухо.

– Мсье Эркюль Пуаро? Капитан Гастингс? Прошу садиться.

Мы сели. В комнате стоял холод. Из единственного окошкапробивался слабый свет, и сумрак усугублял ледяную атмосферу. Лорд Эджвер взялсо стола письмо, и я узнал почерк моего друга.

– Мне, разумеется, известно ваше имя, мсье Пуаро. Как ивсем.

Пуаро отметил комплимент наклоном головы.

– Но мне не совсем ясна ваша роль в этом деле. Вы написали,что хотели бы видеть меня по просьбе, – он сделал паузу, – моей жены.

Последние два слова он произнес с видимым усилием.

– Совершенно верно, – ответил мой друг.

– Но насколько я знаю, вы занимаетесь... преступлениями,мсье Пуаро.

– Проблемами, лорд Эджвер. Хотя, конечно, существуют ипроблемы преступлений. Но есть и другие.

– Что вы говорите! И какую же из них вы усматриваете вданном случае?

В его словах звучала неприкрытая издевка, но Пуаро оставалсяневозмутим.

– Я имею честь говорить с вами от имени леди Эджвер. Как вамизвестно, она хотела бы получить... развод.

– Я прекрасно это знаю, – холодно отозвался лорд Эджвер.

– Она просила меня обсудить этот вопрос с вами.

– Нам нечего обсуждать.

– Значит, вы отказываете ей?

– Отказываю? Разумеется, нет.

Чего-чего, а такого поворота событий Пуаро не ждал. Мнередко приходилось видеть своего друга застигнутым врасплох, но сейчас был тотсамый случай. На него смешно было смотреть. Он открыл рот, всплеснул руками, иброви его поползли вверх. Он походил на карикатуру из юмористического журнала.

– Comment?[12] – вскричал он. – Что вы сказали? Вы неотказываете?

– Не понимаю, чем я вас так удивил, мсье Пуаро.