– Взгляните, друг мой, – сказал он. – Что вы об этомдумаете? Письмо было от лорда Эджвера и в сухих официальных выраженияхизвещало, что Пуаро ждут завтра к одиннадцати часам.

Должен признаться, я был поражен. Я не принял всерьезобещания Пуаро, данного им в веселой и легкомысленной обстановке, и уж никак непредполагал, что он предпринимает для выполнения этого обещания какие-токонкретные шаги.

Мои мысли не были загадкой для Пуаро, обладающего редкойпроницательностью, и его глаза засветились.

– Нет-нет, mon ami, это было не только шампанское.

– Я не это имел в виду...

– Нет-нет, вы думали про себя: бедный старичок, на негоподействовала обстановка, он раздает обещания, которых не выполнит – и несобирается выполнять. Но, друг мой, обещания Эркюля Пуаро священны!

И он гордо выпрямился, произнося последнюю фразу.

– Конечно, конечно, – поспешил сказать я. – Просто я думал,что вы согласились вследствие... э-э... определенного воздействия.

– Я делаю выводы вне всякой зависимости от того, что выназываете «воздействием», Гастингс. Ни самое лучшее и самое сухое шампанское,ни самая соблазнительная и златокудрая женщина не в состоянии воздействовать навыводы, к которым приходит Эркюль Пуаро. Нет, друг мой, мне стало интересно –вот и все.

– Вам интересен новый роман Сильвии Уилкинсон?

– Не совсем. Ее, как вы говорите, новый роман – явлениеочень заурядное. Он всего лишь ступень в успешной карьере очень красивойженщины. Если бы у герцога Мертонского не было ни титула, ни состояния, то егосходство с мечтательным монахом совершенно не волновало бы эту даму. Нет, Гастингс,меня интересует психологическая основа. Внутренняя жизнь. Я с удовольствиемрассмотрю лорда Эджвера вблизи.

– Неужели вы надеетесь выполнить ее поручение?

– Pourquoi pas?[7] У каждого есть уязвимое место.Психологический интерес вовсе не помешает мне исполнять возложенную на менязадачу. Я люблю упражнять свой ум.

Я было испугался, что сейчас последует монолог о маленькихсерых клеточках, но, к счастью, этого не произошло.

– Итак, завтра в одиннадцать мы отправляемся на Риджентгейт,– сказал я.

– Мы? – Брови Пуаро удивленно поползли вверх.

– Пуаро! – вскричал я. – Неужели вы собираетесь туда один? Акак же я?

– Если бы это было преступление, загадочный случайотравления, убийство – то, что обычно приводит вас в трепет... но улаживаниеспора?..

– Ни слова больше! – решительно заявил я. – Мы едем вместе.

Пуаро тихо рассмеялся, и в этот момент нам доложили оприходе посетителя.

Им, к нашему глубокому удивлению, оказался Брайан Мартин.

При дневном свете он выглядел старше. Он был по-прежнемукрасив, но красота эта несла на себе печать вырождения. У меня мелькнула мысль,не принимает ли он наркотики. В нем чувствовалось нервное напряжение, котороевполне могло подтвердить мою догадку.

– Доброе утро, мсье Пуаро, – жизнерадостно приветствовал онмоего друга. – Я вижу, вы и капитан Гастингс не спешите с завтраком. Этозамечательно. Но потом вы, наверное, будете очень заняты.

Пуаро дружески улыбнулся ему.

– Нет, – сказал он, – сейчас я практически ничем важным незанят.

– Оставьте! – засмеялся Брайан. – Скотленд-Ярд не спешит квам за консультацией? А деликатные расследования для королевской семьи? Вы меняразыгрываете.

– Вы смешиваете реальность с вымыслом, мой друг, – улыбнулсяПуаро. – Уверяю вас, в данный момент я безработный, хотя в пособии пока ненуждаюсь. Dieu merci[8].

– Значит, мне везет, – снова рассмеялся Брайан. – Можетбыть, вы согласитесь сделать кое-что для меня.

Пуаро пытливо взглянул на него.

– У вас затруднения? – спросил он после недолгого молчания.

– Не знаю, что вам ответить. И да и нет.

На сей раз смех у него получился довольно принужденный.Продолжая внимательно на него смотреть, Пуаро указал на стул. Молодой человексел. Он очутился напротив нас, поскольку я занял место рядом с Пуаро.

– А теперь, – сказал Пуаро, – нам бы хотелось услышать, чтовас тревожит.

Но Брайан Мартин по-прежнему медлил.

– Беда в том, что я не могу рассказать все, что следовалобы. – Он поколебался. – Это нелегко. Все началось в Америке.

– В Америке? Вот как?

– Я случайно заметил. Ехал в поезде и обратил внимание наодного человека. Некрасивый, маленького роста, в очках, бритый и с золотымзубом.

– О! С золотым зубом!

– Совершенно верно. В этом вся соль.

Пуаро закивал головой.

– Я начинаю понимать. Продолжайте.

– Вот. Я его заметил. Ехал я, кстати, в Нью-Йорк. Черезполгода я оказался в Лос-Анжелесе, и там он снова попался мне на глаза. Не знаюпочему, но я его узнал. Однако ничего особенного в этом не было.

– Продолжайте.

– Месяцем позже мне понадобилось съездить в Сиэтл, и неуспел я там выйти из вагона, как опять наткнулся на него, только теперь у негобыла борода.

– Это становится любопытным.

– Правда? Конечно, я тогда не думал, что это имеет какое-тоотношение ко мне, но когда я снова встретил его в Лос-Анжелесе без бороды, вЧикаго с усами и другими бровями и в горной деревушке, одетого бродягой, – тутуж я удивился.

– Естественно.

– И в конце концов... конечно, трудно было в это поверить,но и сомневаться тоже было трудно... я догадался, что за мной следят.

– Поразительно.

– Правда? Тогда я решил в этом убедиться. И точно – где бы яни был, всегда поблизости болтался этот человек, в разных обличиях. К счастью,я всегда мог узнать его из-за зуба.

– Да, золотой зуб пришелся очень кстати.

– Вот именно.

– Простите, мистер Мартин, но вы когда-нибудь говорили сэтим человеком? Спрашивали, почему он вас так настойчиво преследует?