—Ясегодня пораньше встала ипосчитала все кристаллы изелёнку. Тысяча семьсот двадцать восемь штук! Аещё…— она понизила голос инаклонилась поближе:— Посмотри насвой коготь.

Янаклонил голову иудивлённо поднял брови— цвет когтя заметно побледнел итеперь был нечисто рубиновым, аслёгким фиолетовым отливом. Это свидетельствовало опереходе навторой уровень. Ядаже насекунду растерялся, потому что неожидал настолько быстрого развития. Поход вДанж смонстром-Маткой оказался очень иочень продуктивным. Наверное, если бынеобвал, ябынестал еёубивать инаведался туда ещё пару раз— выгода, как говорится, налицо.

—Единственные вопрос…— Маша скосила глаза наКристину.— Как мыбудем делить добычу? Фактически мыбыли втроём, нокак-то странно обделять одного изчленов группы.

Кристина подняла голову иотрезала:

—Мне подачки ненужны. Вследующий раз убью столько монстров, что вылокти будете кусать отзависти.

—Как всегда, сама вежливость,— япокачал головой.— Хочешь тыили нехочешь принимать так называемые подачки, мне всё равно. Тыихпримешь,— яжестом остановил Кристину, которая уже открыла рот исобиралась возмутиться. Мне нехотелось устраивать глупый спор, поэтому ядобавил вголос суровых ноток икатегорически повторил:— Тыихпримешь. Итвоя доля будет самой большой, где-то споловину. Включи мозги! Как, по-твоему, нам сражаться вгруппе, если наши уровни развития будут значительно различаться? Постоянно оглядываться натебя? Отвлекаться натвою защиту?

Кристина стушевалась, кивнула иснова зарылась вучебники, нервно заправив заухо выбившуюся розовую прядь.

—Ноесли тебя это утешит, зелёнки тыпочти неполучишь,— добавил я.— Штук сто, небольше.

Она исподлобья посмотрела наменя:

—Тынезнаешь?

—Видимо, нет.

—Янеизблагородных, иумоей семьи нет Богов-покровителей. Атратить зелёнку, просто чтобы хоть кто-то изних,— она ткнула пальцем впотолок,— заметил, нет уж, спасибо, яненастолько отчаялась. Это выглядит так жалко. Все эти безродные заходят вХрамы слицами, наполненными воодушевлением, авыходят зарёванными иразбитыми,— она презрительно поморщилась, ноязаметил, как вглубине еёглаз промелькнула боль.

Маша взяла блокнот, что-то быстро внём чиркнула ипередала его мне. Еёпальцы случайно задели моё запястье, иМаша внезапно застыла, уставилась впустоту ипрошептала:

—Спасти. Они умирают.

Очнувшись оттранса, она уже осознанно посмотрела наменя исказала:

—Тебя нехотят обмануть.

Ядумал, что она попросит объяснений, ноотнеё непоследовало ниодного вопроса. Кристина иЕгор переглянулись, нотоже промолчали, потому что Маша явно боялась расспросов— так отчаянно она притворялась, что ничего непроизошло.

—Ладно, ребята, мне пора,— яподнялся.— Нужно разобраться ское-какими делами.

—Помощь ненужна?— уточнил Егор.

—Справлюсь.

Явытащил смартфон изабил впоиске «посёлок Рассветный». Три часа наавтобусе. Коридор был пустым, поэтому ярасслабился иособо несмотрел посторонам. Зазевавшись, яслучайно вкого-то врезался— смутно знакомая женщина лет тридцати сорлиным носом схватила меня заплечи ивстряхнула. Еёвзгляд затуманился, глаза закатились, иона прошептала:

—Кошку вот-вот схватят захвост. Тыбольше никогда неувидишь свою подружку. Исчезнет! Исчезнет навсегда!

Дачто жемне так везёт напрорицательниц? Яподхватил женщину, которая уже начала заваливаться, ипотащил кближайшей лавочке. Явспомнил, где еёуже видел— вректорате, она что-то кричала огорящей Москве иточно так жевпала вполубессознательное состояние. Ичто жесней делать? Отнесу еёвлазарет, пусть докторша разбирается, явсё-таки неспециалист пооракулам. Новэтот момент из-за угла вырулил Виктор Викторович— увидев эту дамочку, лежающую налавочке, онвстрепенулся иподбежал кней.

—Спасибо, Ломоносов,— благодарно кивнул онмне.— УАнны Викторовны иногда случаются припадки. Втакие моменты ейнужен присмотр, чтобы она себе ненавредила.

Услышав его голос, Анна Викторовна резко распахнула глаза изакричала:

—Горит! Москва горит!

Виктор Викторович обнял еёибросил мне через плечо:

—Непереживай, еёпредсказания всё равно несбываются. Можешь идти, яразберусь.

Странно. Ямысленно повторил еёслова: «Кошку вот-вот схватят захвост. Тыбольше никогда неувидишь свою подружку. Исчезнет! Исчезнет навсегда!» Она говорила оМаше Кошкиной? Беспокойство поднялось вмоей груди, нодиректор сказал, что предсказания этой сумасшедшей никогда несбываются? ДаиМаша ходит абсолютно спокойная, еёничто нетревожит. Аужесли быейкто-то угрожал или преследовал, она бынесмогла скрыть тревогу. Даипро горящую Москву Анна Викторовна кричала ещё неделю назад. Сто процентов чокнутая.

Отогнав мысли остранной встрече, якупил билет через приложение инаправился навокзал. Ноесли всё, что было написано вписьме Леры иВеры,— это правда, тосчёт может идти насекунды. Даизачем напрягаться иделать всё самостоятельно? Янабрал номер полиции исообщил, что впосёлке Рассветном процветает рабовладельчество, которое, вообще-то, запрещено законом. Нотуда явсё-таки приеду— чтобы проверить, точно липреступников накажут.

Три часа дороги под жарким солнцем— иявышел наостановке упосёлка Рассветного. Ещё издалека язаметил, что внём царит суета— сельчане бегают отдома кдому или толпятся небольшими взволнованными группками. Три полицейские машины свключёнными мигалками ибольше десяти машин скорой помощи гудят чуть встороне отпосёлка, ближе квысокому, отдельно стоящему дому идлинным хозяйственным зданиям.

Янабросил насебя лёгкую маскировку— обычный отвод глаз— иподошёл ккаретам скорой помощи. Вних уже загрузили пациентов, имашины собирались отъезжать. Назамену импопыльной дороге мчались новые. Под деревьями, втени, лежали несчастные избитые люди, которых держали врабстве,— имоказывали медицинскую помощь вожидании подъезжающих машин. Благодаря маскировке, никто необращал наменя внимания, новдруг кто-то схватил меня залодыжку. Япосмотрел вниз— измождённое лицо, больше похожее начереп, короткие волосы искелетообразное тело, покрытое ранами.

—Ломоносов…— прошептала девушка, ияпонял, ну, чисто логически, что передо мной либо Лера, либо Вера. Кем быона нибыла, девушка так изменилась, что еёневозможно было узнать.— Небросай… Нас убьют… Без защиты…

—Приеду вбольницу,— пообещал я.— Если выживешь, поговорим.

Развернувшись, япотопал обратно костановке. Автобусы ходят здесь каждые полчаса, нехотелось быпропустить ипроторчать нажаре лишний час. Янемог выбросить изголовы образ измученной девушки. Она хотела меня убить, ида, часть меня говорила: «Девчонка иеёсестра получили позаслугам». Новтожевремя японимал, что испытанные ими мучения— достаточное наказание. Конечно, янесобирался имдоверять, новедь всегда можно взять сних вассальную клятву— если они попытаются навредить мне, словом или делом, тотут жеумрут. Новтаком случае мне нужно куда-то поселить девушек, когда ихвыпишут избольницы…