– Нет.

– Но живете отдельно?

– Да… временно.

Мейсон взглянул на Дрейка. Тот сжал губы.

– Это уже хуже, я думал, что вы вдова или развелись с мужем.Мужья иногда доставляют много хлопот.

– Мой муж не будет доставлять никаких хлопот.

– Ну, знаете ли, – протянул Мейсон, – вам иногда придетсязадерживаться на работе и…

– Я буду делать все, что потребуется, – прервала его миссисУортфильд.

Мейсон решил перейти к делу прямо.

– Где ваш муж, миссис Уортфильд? – мягко, но в то же времянастойчиво спросил он.

– Он… видите ли… он… какое это, собственно, имеет значение?

Лицо Мейсона выразило упрек и разочарование.

– Мы ведь и так берем вас в основном на веру, – сказал он. –Наш друг в Новом Орлеане рекомендовал вас, и мы верим ему, но…

– Мне очень жаль, – пробормотала она. – Я… я не могуобъяснить…

– Ну, что ж, это ваше дело.

Выражение лица Мейсона не предвещало ничего хорошего. Голосстал холодным и резким.

Официантка принесла коктейли, и все замолчали. За это времяЛуиза Уортфильд, видимо, успела принять решение.

– Ладно, – сказала она, и в голосе ее послышались слезы, –когда я пытаюсь устроиться на работу, повторяется одна и та же история. Какоевам дело до моей жизни? Я хочу делать свое дело и получать жалованье, что вэтом плохого? Впрочем, можете оставить вашу работу при себе.

Она резко отодвинула стул.

Мейсон сказал:

– Это еще не причина, чтобы отказываться от обеда. Начните скоктейля. Это подкрепит вас.

– Благодарю.

– Не надо спешить, – сказал Мейсон, – остается ведь ещевопрос о вашем возвращении.

Луиза Уортфильд поколебалась, потом нерешительно вновь селаза стол и залпом выпила.

Мейсон продолжал:

– Жаль, что все так получилось. Может быть, я все-таки смогувас устроить на работу где-нибудь здесь…

Она обернулась к нему, глотая злые слезы.

– Ладно! Я скажу! Мой муж – заключенный. Он в тюрьме. Я дажене знаю, в какой именно. Он скрывает это от меня. Он хочет развестись. Говорит,что недостоин меня. Мы переписываемся только через его приятеля. Вот почему яне хотела говорить об этом.

– Это правда? – спросил Мейсон.

Она кивнула.

Мейсон и Дрейк переглянулись. Дрейк вынул из карманазаписную книжку.

– Ну, что же, миссис Уортфильд, это совсем другое дело. Я недумаю, что вы должны отвечать за своего мужа, что бы он ни натворил.

Взгляд его сохранил, однако, прежнюю недоверчивость.

Дрейк протянул ей пятьдесят долларов.

– Место, о котором я говорил, освободится на этой неделе.Это аванс за две недели вперед.

Мейсон вдруг спросил:

– Ваш муж не тот Уортфильд, который попался в Сан-Францискона подделке часов? Это было в газетах.

– Я не знаю. Он ничего не сообщил мне. Только одно письмо, вкотором он писал, что у него неприятности и что я должна пересылать деньгичерез одного из его друзей. Он дал мне адрес этого друга в Сан-Франциско. Егофамилия Спинней.

Сказав это, миссис Уортфильд раскрыла сумочку и, продолжаятихонько вздыхать, достала пудреницу.

– Видите ли, – сказал Мейсон, – я по профессии адвокат и, можетбыть, смогу быть полезен в этом деле.

Он незаметно под столом раскрыл бумажник, достал фото ЖюляХоумена и быстро положил его на стол.

– Это ваш муж?

Фотография изображала Хоумена в окружении несколькихизвестных киноартистов. Подпись под снимком, взятым, по-видимому, из журнала,гласила: «Известный продюсер обсуждает сценарий с участниками будущего фильма».

Мейсон закрыл фотографию рукой так, чтобы женщина моглавидеть лицо Хоумена, но не подпись.

Миссис Уортфильд начала:

– О, это так любезно с вашей стороны. Я уверена, что он, но…– Она остановилась на полуслове.

– Это он? – повторил Мейсон.

– Я никогда не видела этого человека.

Мейсон пристально смотрел на нее. Лицо ее было совершенноспокойно. В левой руке у нее была зажата пудреница, правой она в течениенескольких секунд держала фотографию, затем протянула ее Мейсону.

– Может быть, – спросил Мейсон, – это Спинней?

– Я ни разу не видела мистера Спиннея.

– Но ваш муж писал вам о нем?

– Да. Мервин писал, что я могу положиться на этого человека.Я написала ему и спросила, в какой тюрьме мой муж. Он ответил, что где-то вКалифорнии. Тогда я запросила тюрьму Польсон в Сан-Квентине, но письма пришлиобратно.

Больше Мейсон и Дрейк не расспрашивали. Во время обедаразговор шел о будущей работе миссис Уортфильд. Мейсон предложил ейпереночевать в отеле «Гейтвью», а на следующий день подыскать комнату. Онаохотно согласилась, и после обеда мужчины проводили ее в отель и помогли снятьудобный номер.

– Как только найдете комнату, – сказал Дрейк, – свяжитесь сомной и сообщите свой адрес. Я немедленно вызову вас, когда появится вакансия.

Она протянула ему руку:

– Очень благодарна вам, мистер Дрейк.

– Пустяки, – ответил он, отводя глаза.

Они пожелали ей спокойной ночи и вышли на улицу.

– Не очень-то приятное положение, – проворчал Дрейк.

– Мы действуем для ее же блага, – сухо возразил Мейсон.

– А как насчет работы для нее?

– Платите ей пока жалованье. Пусть отдохнет немного. Это ейне повредит.

– И долго ты собираешься оплачивать расходы по еесодержанию?

– Пока не найду ей работу.

Лицо Дрейка выразило облегчение.

– А я уж думал, ты решил обеспечить ее до самой смерти.

– Как ты думаешь, Пол, не лжет она насчет этого фото?

– Да нет. Не похоже.

– Странно, – задумчиво сказал Мейсон. – Все нити ведут кХоумену. Вспомни, как неожиданно управляющий этого кафе отказался дать ейработу. Тут явно чувствуется какое-то вмешательство. Кафе «Ридилей» – модныйбар, там бывают все видные киноактеры и продюсеры. Если вдруг один из такихпостоянных клиентов скажет, что… Одним словом, ты понимаешь.