Надежда Лаврентьевна еще раз поглядела на темную дорожкульда, на которую сеялся реденький снежок. Ох, какое опасное место! Больше онаникогда здесь переходить дорогу не будет, только по противоположной стороне,где ровный тротуар и совершенно не скользко. Да ей теперь на это место исмотреть-то будет страшно!

Надежда Лаврентьевна повернулась и побрела к своему дому,осторожно переставляя ноги. Снег усиливался с каждой минутой, перед фонаряминеслись белые сверкающие вихри, и, как всегда при виде свежего, прекрасногоснега, настроение у Надежды Лаврентьевны мгновенно улучшилось. Всю жизнь в дниноябрьских снегопадов ее осеняла эта полудетская вера в чудо, в счастье.

«Все будет хорошо, – твердила она себе, как молитву. – Идевушка не пострадала, и утюг я выключила, и к завтрашнему дню снегом так всезасыплет, что от скользоты даже помину не останется!»

Так оно все и вышло. Вернее, почти все.

* * *

Следующие три дня Александра провела, сидя на полу, насобственной куртке. Сбоку проходила вертикальная труба отопления, и Александрабыла прикована к этой трубе наручником. К счастью, наручник достаточно свободноскользил по трубе вверх-вниз, так что Александра могла и опускать окольцованнуюлевую руку, и поднимать. То, что это именно счастье, она поняла довольно скоро,когда от постоянного сидения начали затекать ноги и захотелось встать. Окажисьтруба толстой, ей пришлось бы все время сидеть, а если стоять, то согнувшись втри погибели. А так можно было выпрямиться и сделать хотя бы шаг в сторону, надлину цепи. Вокруг этой трубы Александра и бродила, как лошадь возле коновязи,благодаря судьбу за то, что мучители хотя бы не стреножили ее другой паройнаручников. Или правильней было бы назвать их наножниками? Этого Александре –опять-таки, к счастью, – выяснить не удалось.

Ей не пришлось долго мучиться неведением относительно своейсудьбы. Буквально спустя час после того, как ее притащили в этот полутемный,душный подвал и приковали к трубе, трое похитителей ненадолго ушли, а потомвернулись, неся яркую переноску на длинном шнуре и видеокамеру.

Теперь похитители были одеты в одинаковые спортивные костюмы– синие, синтетические, такое ощущение, что еще советских времен, уж больнодопотопный вид у них был! Однако шапочки с прорезями для глаз по-прежнемуукрывали их лица. Похоже, это причиняло им немалые неудобства – в подвале быложарко, – однако, вопреки надеждам Александры, никто из похитителей не сорвал враздражении шапочку и не вытер пот со лба, невольно дав ей возможность увидетьсвое лицо. А впрочем, какой в этом был бы прок? Наоборот – лучше бы ей невидеть их! Лучше не знать, кто они такие! Пусть пребывают в убеждении, чтоАлександра совершенно безвредна для них: даже если столкнется потом где-нибудьнос к носу, не сможет опознать!

«Потом где-нибудь…» Господи, о каком «потом» могла идтиречь, если Александра не знала, сколько часов, а может быть, и минут жизни ейотмерено!

Да, они очень старались скрыть свой истинный облик. Дляэтого служили и шапочки, для этого похитители говорили измененными голосами.Александре показалось, что «кавказский» акцент одного из них был грубойподделкой: он говорил ну в точности как учитель в том анекдоте про необъяснимыезагадки русского языка: сол-фасол и вилька-тарелька. Впрочем, что она понималав акцентах… Другие двое вообще старались помалкивать и держаться в стороне,предпочитая роль наблюдателей или охранников. В основном говорил и действовал«кавказец». Вскоре она стала называть его про себя «человек со шрамом». Дляэтого прозвища появились очень веские основания…

Короче говоря, похитители явились перед Александрой в режущеярком свете многоваттной переноски и предъявили требование начитать навидеокамеру определенный текст. Текст этот незамедлительно был Александревручен. Он имел вид листочка в клеточку, выдранного, похоже, из ученическойтетрадки, на котором коряво, однако вполне грамотно, без ошибок было написано:

«Дорогие мои близкие и родные! Я похищена с целью получениявыкупа. Прошу вас вступить в переговоры с лицами, которые передадут вам моепослание, заплатить сто тысяч долларов и ни в коем случае не обращаться вмилицию. Иначе меня убьют».

Как ни была Александра ошарашена и напугана всемслучившимся, она, прочитав эти строки, только и могла, что беспомощноуставиться на черные шерстяные лица похитителей. Мелькнула мысль, что онаучаствует в каком-то грандиозном розыгрыше, фарсе, что сейчас эти трое сорвутсвои идиотские личины, со смехом и шуточками извинятся перед Александрой,снимут с нее наручники и выведут на белый свет.

Конечно, это не может быть ничем иным, только фарсом! Разветрезвомыслящий человек в здравом рассудке способен потребовать сто тысячдолларов за участковую врачишку с зарплатой в семьсот рубликов?! И у кого,главное? У ее неудержимо спивающегося отца, которого со дня на день выгонят с работы?У ее мачехи, нищей учительницы, замотанной, захлопотанной, больше занятойогородом, чем подготовкой к урокам? Или у сводной сестры, в недалеком прошлом,правда, довольно известной гимнастки, принявшей даже участие в престижноммеждународном соревновании, однако не нажившей ни богатства, ни славы, а тольконеискоренимый страх перед жестоким спортом? Теперь сестра подалась в модели –манекенщицы, говоря по-старинному, – но капиталов не прибавилось, ибо ниКарден, ни Армани, ни даже Юдашкин пока еще не заинтересовались молоденькойнижегородской вертихвосткой, а на местном подиуме не больно-то разживешься…Даже если все эти «близкие и родные» Александры продадут дом в Сергаче инижегородскую квартиру, снимут с себя все до последней ниточки и вместе с мебельюснесут в комиссионку (кстати, их теперь вроде бы и не осталось в природе,комиссионок-то, вымерли как класс!), – они едва ли наскребут больше пятнадцатитысяч долларов, и это еще в самом лучшем случае.

Александра уже открыла рот, чтобы выпалить все это ипредложить реальные условия выкупа, как вдруг слова застыли у нее на языке.Пятнадцать тысяч, предположим, за нее заплатят, а потом что? Останутся все ониголые, босые и бездомные, без копейки денег? Станут ютиться по родственникам,превратятся в приживалов? Да лучше умереть!

Она с ненавистью вглядывалась в темные, замаскированныелица. Что за дебильные похитители ей достались? Нашли кого хватать посредиулицы, тащить в узилище. Хоть бы навели сначала справки о благосостоянии семьи!Ну, понятно, похитить там дочь губернатора, мэра, банкира какого-нибудь, в этоместь хоть какой-то смысл. А в ее похищении?!

Нет, не станет она торговаться с этими отморозками!