Тогда почему он никак не может одержать верх? Если он столько знает, проделана колоссальная работа, почему я до сих пор жива? Это лишь везение? Или звезды так совпали? Я ведь действительно лишь заигравшийся ребенок против него. Даже по возрасту мне с ним не тягаться!

На это Тора ответила, что во всем в мире должен быть баланс. И каждый внес свою лепту. Мой отец, Тора. Все мы. Горсть песчинок, верно. Но мы боремся за одно дело. И мне выпала роль противовеса. Против сильного, пугающего зла.

Размышляя обо всем этом, я сняла блок с комнаты Арины. Я сама сплела его. Он был самым хитроумным из всех, что я когда-либо выдумывала. Чтоб ни единая душа не могла сюда войти.

Она так безмятежно выглядит сейчас. Я прихожу сюда каждый вечер. Иногда так и засыпаю в ее комнате, сидя в кресле, глядя на обездвиженное тело моей маленькой, любимой сестры. Я долго ломала голову, как мне снять с нее контроль “плаща”. Как защитить ее от дальнейшего возможного вмешательства? И кое-что придумала. Но не решаюсь это сделать. Как я расскажу ей обо всем этом? Что она была пешкой в его руках. Что она убила нашего отца. Как такое можно сказать? Она ведь не переживет этого! Никогда не примет и не прости себя. Даже несмотря на то, что в этом нет ее вины. Я даже представить себе боюсь момента ее пробуждения… Этого я опасаюсь больше всего на свете. И я действительно не знаю, что с этим можно сделать.

Выйдя, я снова поставила магический блок. Оказавшись в пустом тихом коридоре, я не знала куда мне идти. Где найти хотя бы минутный покой, чтоб внутри утихли нескончаемые боль и терзания? И ноги сами понесли меня в самый низ, в подземелье.

***

Рон сидел на скамье, низко опустив голову. На шум моих шагов он никак не отреагировал. А я не знала, зачем сюда пришла. Тени отступили и растворились в самых темных углах, оставив нас одних.

Я не смотрела на него. Просто стояла напротив, опершись о холодную каменную стену. Нам не нужно было говорить. Просто здесь я не так сильно чувствовала одиночество. Это была иллюзия и самообман.

– Зачем ты приходишь сюда? – впервые за неделю молчаливых наших вечеров его голос нарушил тишину.

– А куда мне еще идти? Больше нет никого. Мы остались одни, – прошептала я так же тихо.

– Почему ты просто не убьешь меня? Раз! И дело с концом, – проговорил он без единой эмоции.

– Это слишком великодушный подарок. С недавних пор я не способна на такие широкие жесты, – холодно ответила я.

– Ты все время хочешь казаться сильнее и жестче, чем на самом деле. Это смешно. Не набивай себе цену. Не для меня. Я ведь знаю тебя, как облупленную, – раздраженно выплюнул он слова, поднимая на меня глаза. И смотрел с таким презрением, словно ему было противно.

– Неужто ты серьезно думаешь, что знаешь меня? Возможно в этом и есть твоя проблема… Вы все думали, что знаете меня. И к чему это вас привело? – скучающим тоном отвечала, избегая его взгляда.

Он словно действительно смотрел в самые потаенные уголки моего сознания. И я боялась, что он увидит все мои секреты, страхи и распознает мою наигранную уверенность и спокойствие.

– Почему я до сих пор здесь? Почему ты снова и снова приходишь и молчишь? Почему ты не убьешь меня, как Тору? Или же наоборот, не выпустишь? Ты же можешь со мной сделать все, что только захочешь! Но ты просто приходишь и терзаешь меня своим молчанием и неизвестностью! – сорвался он на крик, в секунду вскакивая на ноги. Бросился к решетке, что разделяла нас. Схватил руками металлические преграды, что аж пальцы побелели.

– А что ты сделаешь, если я выпущу тебя? Чего ты хочешь, Рон, больше всего на свете? – выпалила я, выдавая свое состояние. На лице не могла скрыть гнев и горечь.

– Я хочу… я хочу понести наказание. За то, что сделал с Королем. За то, что был слишком слаб и недостаточно внимателен. За то, что позволил овладеть своим разумом. И что по моей вине случилось столько бед. С тобой. С Ариной. Я не справился. Снова. Я убил вашего отца. Александра, я не могу даже прощения попросить у тебя! Ведь это бессмысленные пустые слова! То, что я сделал… разве такое вообще можно простить?! Разве за такое можно извиниться?!

Я не могла больше сдерживаться. Поток отчаяния и слез хлынули наружу. Мои плечи тряслись. Я смотрела в его глаза. Его мужественное лицо исказила гримаса отвращения к самому себе. Из его добрых глаз потекли крупные слезы. Мое сердце ныло, разрывалось на части. Мне казалось, что от него уже давно ничего не осталось. Но разве может так болеть то, чего нет?! Возможно, это лишь фантомная боль.

– Ты не можешь теперь просто уйти, Рон. И ты не можешь просить казнить тебя, ведь это действительно будет прощением… Ты хочешь наказания? Что ж, я дам тебе его. И оно будет жестоким. Ты будешь жить. Изо дня в день носить в себе осознание того, что натворил. Ты ведь должен был защищать их! Папу и Арину! Ты действительно подвел! Ты не был достаточно бдителен и силен! И ты будешь служить Королевству Трех Лун столько, сколько тебе отведено! И начинается твое наказание с этой секунды. Если в тебе есть честь, ты не нарушишь мое слово. Ты примешь с достоинством свою ношу и найдешь в себе силы нести ее, – с каждым моим словом у него словно выбивало почву из-под ног.

Я сняла заклинание магических оков с его рук и ног. Решетка тоже отворилась. И наблюдала, как в нем происходила борьба. Он словно физически не мог сделать и шага. Мне было невыносимо смотреть на его терзания. Но я ждала.

Он подошел ко мне. Кое-как поднял голову и заставил себя посмотреть в мои глаза. Хоть он и сказал, что не ждет прощения. Но он врал. В его взгляде читалась мольба. Он хотел взять меня за руку, но я не позволила.

– Не ищи во мне старой привязанности, Рон. Ее давно нет. Я сказала, что ты будешь всю свою жизнь служить нашему Королевству. Но тебе не быть больше моим другом. Никогда.

Эти слова я произнесла уверенно и спокойно. , чтоб у него не оставалось ни малейшего намека на надежду. И пошла прочь.

Вернувшись в комнату, я не могла найти себе места. Я была словно дикий зверь, загнанный в клетку. Все давило. Мне казалась еще минута в этой комнате, в этом Дворце – я сойду с ума. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Душу выворачивало наизнанку. Голова, казалось, сейчас взорвется. Я не могла дышать. Воздуха не хватало, грудь вздымалась резко и часто. Меня охватила паника. Я мерила комнату шагами, не зная, как успокоиться, что предпринять? Куда себя деть?

Я подбежала к окну, спешно распахнула его. В столице давно царствовала поздняя осень. Холодный ночной воздух ударил в лицо, но не принес облегчения. Я смотрела на развивающуюся тонкую ткань шторы и в памяти всплыли воспоминания. Они казались, словно из другой жизни. Хотя прошло не больше месяца. Та ночь, когда Лемми узнал о смерти деда. Когда я отправилась к герцогу Коултеру, чтоб проститься. Как за такой короткий срок все так сильно изменилось и столько всего произошло?!