Ни в один колледж его не возьмут тренером из-за егорепутации драчуна.

Итак, они отправились в Европу. Пробыли там неделю. Ему наскучило.Отправились в Мексику. Там он тоже чувствовал себя плохо. Вернулись домой. Иэто ему было противно. Но себя он ненавидел больше всего. Он пил и дрался, ивокруг него повсюду крутились репортеры. А что ему теперь терять? Его и так ужеотстранили от игры, а теперь и вовсе не возобновят с ним контракт. В одном онбыл всегда уверен – ему хотелось иметь сына. Вот ему-то он даст все.

Перед самым Рождеством они узнали, что Кейт снова беременна.На этот раз оба были осторожны. Прекратили все. Показы моделей, его пьяныедраки в барах. Они в обнимку сидели дома. Между ними царили нежность и мир, нуесли не считать нескольких отдельных вспышек раздражения и слез у Кейт. Ноникто из них не принимал их всерьез: это было обычное состояние беременности идаже забавляло Тома. Он и думать забыл о своем отстранении от игры. К чертовойматери. Он переждет, а потом заставит их возобновить контракт. Он будетумолять. Нужен всего один год, чтобы поднакопить денег и хорошо содержать сына.Он будет играть ради будущего ребенка. На Рождество он подарил Кейт норковуюшубку.

– Том, ты сошел с ума! Куда мне это надевать? – Онанакинула ее поверх ночной рубашки, радостно улыбаясь. Шубка была божественна.Однако Кейт чувствовала, что он что-то скрывает. Что еще с ним случилось? Чегоона не знает?

– Ты поедешь в ней в больницу, когда будешь рожать мнесына.

Потом он купил антикварную колыбельку, английскую коляску зачетыреста долларов и сапфировое кольцо для Кейт. Он был до безумия в неевлюблен, а она в него. Но в глубине души у нее таился страх. Они провелиРождество вдвоем в Сан-Франциско, и Том все время говорил о покупке дома. Неочень большого. Простого. Милого домика с садиком, где ребенок сможет играть.Кейт соглашалась, но не представляла себе, каким образом они смогут себе этопозволить. Ближе к Новому году у нее родилась новая идея. Они проведутпраздники в Кармеле. Им обоим это будет полезно.

– На Новый год? Зачем, любимая? Там холодно и сыро.Какого черта делать в Кармеле в декабре? – Он широко улыбнулся и провел рукойпо еще плоскому животу жены. Скоро... Скоро... Мысль грела его изнутри. Ихребенок... его сын.

– Я хочу в Кармел, потому что туда мы впервые поехаливдвоем. Ну как?

Она снова напоминала маленькую девочку, несмотря на своипочти двадцать три года. Они знали друг друга уже пять лет. И Том, конечно,сдался.

– Если дама хочет, то в Кармел – так в Кармел.

И они отправились в Кармел. Сняли люкс в лучшем отеле, идаже погода улыбалась им все те три дня, которые они там пробыли. Кейтбеспокоило только то, что Том покупает все, что попадается ему на глаза вовремя их прогулок по главной улице, изобилующей магазинами. Они также подолгусидели в своем номере, пили много шампанского, и тогда тревога отступала.

– Я когда-нибудь говорила, как сильно люблю вас, мистерХарпер?

– Рад слышать это, Принцесса. О, Кейт... – Он вцепилсяв нее изо всех сил и стиснул в объятиях. – Прости за все, что я натворил.Обещаю, что подобного свинства больше никогда не случится.

– Только бы ты был счастлив. – Она чувствовала себя такуютно с ним, а он думал, что она никогда еще не была так хороша.

– Я никогда не был более счастлив!

– Тогда, может быть, пора уйти?

– О чем ты говоришь? – Он настороженно встрепенулся.

– Я говорю о футболе, любовь моя. Может быть, теперьнам стоит взять деньги и скрыться. Никаких склок. Никаких намеков на то, что ты«старик». Только мы и наш ребенок.

– И голод...

– Ну что ты, дорогой. Пока об этом и близко нет речи.Однако это беспокоило и ее. Раз он так думает о деньгах, к чему норковая шуба,кольцо?

– Конечно. Но у нас нет настоящего солидного гнезда,чтобы через пять или десять лет нам не было тесно с ребенком. Еще один год вкоманде, и все будет иначе.

– Мы можем инвестировать мои деньги.

– Это твои. – В голосе промелькнула ледяная нотка. – Тыхотела, ты их и заработала. Теперь заботиться о тебе и ребенке буду я сам. Икончим с этим раз и навсегда. Хорошо?

– Ладно.

Его лицо смягчилось, и они занялись любовью при мягком светезаката. Это напомнило Кейт их медовый месяц в Кливленде. Но на этот раз не она,а Том уснул в ее объятиях, Кейт нежно смотрела на него. Она смотрела на негонесколько долгих часов, с надеждой думая, что в наступившем году все будетиначе, что с ним поступят по справедливости и неприятности перестанутпреследовать его. О большем она и не мечтала. Она становилась взрослой.

На следующий день после возвращения в Сан-Франциско вгазетах появилась заметка о том, что Том Харпер «кончился». Это подхватили всекрупнейшие газеты страны. Кончился. Он озверел, прочитав это, и, поразмыслив,понял, что за этим стоит команда... Старик... Он вылетел из дома, хлопнулдверью, ни слова не говоря Кейт. Появился только в шесть вечера... в программеновостей.

Он пришел в дом хозяина команды с угрозами, а затемнакинулся на его менеджера, когда тот внезапно появился в комнате. Оба поняли,что Том пьян и не отвечает за свои поступки, а хозяин клялся, что Том вел себякак буйно помешанный, бессвязно нес какую-то околесицу про сына. Комментаторновостей монотонным голосом объяснил, что «у Тома Харпера нет никакого сына»;всем своим видом он показывал, что Том Харпер просто сбрендил.

Глядя в телевизор, Кейт потеряла дар речи. Комментатор темвременем продолжал рассказывать, что мужчины пытались утихомирить Тома Харпера.Но он вдруг неожиданно выхватил из кармана пистолет, прицелился в хозяинакоманды, затем резко перевел его на менеджера и выстрелил. Каким-то чудомпромахнулся, но прежде, чем тот успел шевельнуться, он прицелился в себя идважды выстрелил. На этот раз он не промахнулся. Менеджер и хозяин командыостались целы и невредимы, а Том Харпер доставлен в больницу в тяжеломсостоянии. Комментатор сделал печальные глаза и торжественно произнес:«Трагедия для американского футбола».

На мгновение Кейт охватило странное чувство, что, если онабыстро переключит телевизор на другую программу, все будет как ни в чем небывало; по другой программе ей сообщат, что это неправда. Это не могло бытьправдой. Том... Нет, пожалуйста, нет, Том... Пожалуйста. Она тихо поскуливала,носясь взад и вперед по комнате. Они не сказали, в каком Том госпитале. Что ейследует делать? Позвонить в полицию? В команду? На телевидение? А почему ейникто не позвонил? Но вдруг она вспомнила – она же выключила телефон, чтобывздремнуть. О Боже... Что, если... что, если он уже умер? Рыдая, она выключила телевизори побежала к телефону. Фелиция... Фелиция, наверное, знает... она поможет... Недумая, она набрала номер Фелиции в магазине. Она должна еще быть там.