Мрак ругнулся, подхватил жабу, почти бегом вынес во двор, ноздесь столпотворение, караван спешно готовится в путь, запрягают волов, коней,все суетятся, двор уже тесен...

Старик вышел за ним на улицу. Жаба, едва оказавшись наземле, сделала три гигантских прыжка, спряталась за крупным лопухом, виднобыло, как там согнулась, сидя на полусогнутых задних, морда стала оченьзадумчивая и серьёзная.

— Ты устал, — участливо сказал старик за спинойМрака. — Тебе, хочется найти спокойное место, отдохнуть, отсидеться. Чтобникто тебя не трогал, чтоб и ты никому ничем не был обязан. Не удивляйся, я всёзнаю... Мы все через это прошли, потому и знаю. Сейчас ты уверен, что ужезакончил всё своё бурное... Нет-нет, я не переубеждаю! Как раз это и хорошо.Именно вот таким спокойным сидением в теплом райском уголке... такой вотпрекрасной передышкой ты можешь очень сильно помочь одному хорошему... дажепрекрасному человеку.

Мрак с сомнением покачал головой.

— Что-то трудно верится.

— Ещё бы! — ответил старик. — Но никому бы ине могло такое счастье выпасть, но ты... твоя внешность... Даже голос...

— Помочь одному хорошему человеку? — повторил Мракс горькой насмешкой. — Обычно помогают тем, что стараются перебить егососедей, чьи куры топчут его огород, а то и роют, сжечь хаты, изнасиловать жени дочерей...

Старик испуганно замахал руками.

— Что ты, что ты! Или это так шутишь?.. Наоборот,ничего делать не надо.

— Как это не надо?

— Вообще ничего делать не надо!

— Разве такое бывает?

— Да, я ж говорю...

— Ну ладно, говори.

— Этот хороший человек, о котором веду речь, оченьлюбит умные беседы с мудрецами, а ещё больше любит в ночи смотреть на звезды,мыслить, зачем они и для чего, сидеть в тиши... Ему бы в пещерах жить, истинуискать...

Мрак покачал головой.

— Я знаю одного, который тоже рвётся в пещеры. А что,кто-то не пускает?

Старик скорбно вздохнул.

— Не кто-то, а что-то. Понимаешь, это... но ты долженпообещать, что разговор только между нами. Обещаешь? Клянёшься? Небом и своимиродителями?.. Хорошо, только держись за что-нибудь, а то упадёшь. Этот человек— тцар всей Барбуссии!.. Дел столько, что он совсем захирел... А ему срочнонадо закончить одну работу. Понимаешь, он составляет карту... звёзд! Звёзднуюкарту. Осталось совсем немного, но для этого ему надо, чтобы хоть пару недельникто не трогал. А лучше — месяц. Он все мысли должен направить на решение... аему приходится разбирать придворные склоки! За месяц он точно всё закончит... Ато и раньше. Но всё бросить и уйти в свою обсерваторию тоже нельзя.

— Почему? — удивился Мрак. — Он тцар или нетцар?

— Тцар, — ответил старик. — А тцар должонзаботиться о подданных. Пока он на троне — в тцарстве все спокойно. Но кактолько исчезнет, тут такое начнётся! Наследников у него аж три, и все троетакие... нет-нет, они не полезут, слишком малы, но от их имени могут начатьтакую склоку, что не приведи боги! А с ними на трон полезут всякие... Морекрови прольётся!

— Ага, — ответил Мрак. — Понял. Ну, а теперьк делу. Я при чём?

— Понимаешь, мы с тцаром придумали... не лупи глаза, я— его главный советник!.. Что, не похож?

— Похож, — пробормотал Мрак.

— То-то... Мы придумали на недельку-другую дать емууйти из дворца, вообще из города... Есть у меня одна хорошая женщина напримете, хороший дом, где он отдохнёт, отлежится, на звёзды по-другомупосмотрит, придумает систему получше, как эти звёзды расположить... А потомвернётся, как новенький!.. А на троне все это время просидишь... ты.

Мрак отшатнулся:

— Сдурел?

— Вы с ним как две капли воды, — объяснил старикнастойчиво. — Просто этого никто не видит, так как тцар всегда в золотыходеждах, в высокой шапке, взор надменен и тцарственен... Это я только могуувидеть, что похожи! Я ж видел тцара и... без тцарственных одежд. Если емуволосы чуть отрастить да взлохматить... да не дать брить бороду недели две...вылитый ты!

— Ты оборзел, — сказал Мрак с отвращением. —Что с того, что рожей схожи? А повадки?.. Всяк узрит, что я того не знаю, тогоне помню... Ничего себе, тцар!

Старик протестующе выставил ладони.

— Наш тцар — мудрец! А это значит, малость с придурью.Он всё время забывает, что ел, с кем разговаривал, кого призвал перед свои ясныочи... Звёзды все до единой по именам знает, а своих жён не помнит!

Мрак спросил с проснувшимся интересом:

— А много ли жён? Старик отмахнулся:

— Да это так говорится. Такому тцару положено сотнидве. Меньше нельзя — урон его имени. Но он сразу сказал, что одного вида этихдур не выносит. Конечно, малость зазвездился: кто от женщин ума ждет? Словом, унего была только одна жена, он её любил очень сильно, но с полгода тому онатяжко заболела и померла. Я сам видел, как он страдал и убивался. С тех пор ипристрастился к звёздному небу... Словом, ты знай: при тебе всегда буду я! Явсё знаю, всех вижу насквозь. Всегда под рукой. Ты только взгляни, я тут жевмешаюсь. Либо подскажу на ушко, при тцаре всегда советник, либо отложим:тцару-де надобно обмыслить. От тебя только и требуется, чтобы тебя время отвремени просто видели. Хотя бы издалека. Можешь рот вообще не раскрывать. Длятого и существуют советники... Но тцар во дворце должен быть, иначе...

— Что иначе?

— Иначе, — вздохнул старик, — интриги,заговоры, борьба за трон, война... А когда видят тцара, да к тому же тцар бодри весел, то и все бодры и веселы. И про борьбу за трон не думают.

Он смотрел в лицо Мрака уверенно и требовательно. Мракпокосился в ответ хмуро, уже раскрыл рот, чтобы послать этого советчикаподальше, но вдруг в черепе мелькнуло неожиданное: а почему бы и нет? Сам жесобирался остановиться и перевести дух. С того дня, как вышли из Леса, каждыйдень — бегом, надсаживая грудь, дым из ушей, секира уже приросла к рукам, всёвремя то бьёшь по головам, то сам получаешь... Дрались с тцарами, магами, дажебогами, не говоря уж про всяких там чудищ и прочую мелочь. Потом сердцеобливалось кровью в Куявии, что сейчас с каждым днём отдаляется за горнымхребтом... А вот сейчас прямо носом тычут в местечко, где может пожитьспокойно, без драк и надрываний сердца.

— И как ты это мыслишь? — спросил он всё ещё снедоверием.

Старик сказал быстро, чувствовалось, что план продумандавно:

— Ты ждёшь в условленном месте. Я сейчас возвращаюсь,договариваюсь с тцаром. Привожу его... нет, не сейчас, лучше в полночь. Выбыстренько меняетесь одеждой. После чего расходитесь. Поодиночке, чтобы никтовас вместе не увидел. Тцар уходит в свою обсерваторию... нет, в уединение, а ятебя увожу во дворец, в тцарские покои, где ты будешь отдыхать две-три недели.От силы — месяц. После чего так же тайно поменяетесь... ты получишь большезолота, чем видел в своей жизни!