Мрак приложил большой палец к виску и помахал остальными.

— У тебя как с головой, в порядке? Что может бытьбольше, чем тцар?.. А, ты хочешь стать императором? Тцар в беспомощности развёлруками.

— Нет, не понимаешь... Всякий, кто нашёл истину, ужевыше, чем все императоры мира... Нет, даже всякий, кто вышел на дорогу искатьистину, — уже выше!

Мрак посмотрел на него подозрительно.

— Вышел? Так ты ж сидишь, как жаба в болоте! Тцарсказал торопливо:

— Ты не заметил, что ты сам изменился? Не заметил? Да утебя даже взгляд другой, и держишься иначе! А сколько прошло? Две недели?.. Тыне думал, что изменишься, я не думал, что изменюсь... Я ж хотел только составитькарту неба в тиши... а тут этот ливень... И вот слова, брошенные, как я ужеговорил, мимоходом, перевернули весь мой мир, поменяли небо и твердь, а звёздыобрушили на землю!

Мрак пощупал себя. Что он изменился, чувствовал, но никто нелюбит, когда другие замечают раньше, чем в своих изменениях разберёшься сам. Даи не верится, что можно измениться так быстро. За годы — да, но — чтоб занедели... — Мы изменились, — сказал тцар торопливо. — Тебяподняло из рубящего топором до человека с державой в руке... а меня из всеголишь человека с державой в руке — до искателя Истины!

Мрак с безнадёжностью махнул рукой. Такому чокнутомубесполезно сообщать, что на бывшем Мертвом Поле сейчас спешно возводятся дома,для новых поселенцев он выделил чуть ли не треть всей казны. Уже возниклапроблема: где взять для них сто тысяч молодых девок для обустройства семей, ещеновая задачка: для прокорма новых драконов надо спешно увеличивать стадакоров...

Внезапно подумал, что тцаром за Кузей легче присматривать,можно будет размахнуться на кое-какие реформы, а то подгнило зданиегосударственности, напомнить Громланду, что выгоднее жить в дружбе, испытать,наконец, амулет, а то заржавеет... да заглянуть за таинственную дверь вподземелье, на праздник к эльфам попасть, раз уж пообещал, и вообще — раз уж унего такое снаряжение: конь-огонь, амулет, то как-то странно всё время сидетьво дворце и подставлять жирную спину... ну, которая скоро станет жирной, всякиммассажистам да хихикающим девкам, а в таинственной Славии ещё не побывал, хотяс его конём — раз плюнуть, надо бы посмотреть, что там за Вантит, а то однислухи...

— Лады, — сказал он. — Посижу ещё. Только ты,того, как только найдёшь эту самую истину — сразу ко мне, понял? Поделишься. Яж за тебя сижу?

Тцар засиял, усталое лицо налилось жизнью, помолодело, набледных щеках выступил румянец.

— И самое обидное, — сказал он потрясение, —что мне уже сорок лет, а я ещё и не жил, оказывается, а этот юный странник скрасными волосами... уже почти постиг истину!

Мрак насторожился, сказал медленно, наливаясь злостью:

— Скажи ещё, что у него зелёные, как молодая трава,глаза.

Тцар вскричал:

— Я так и знал, что его мудрость и его возвышенныйоблик известны всему белому свету!

— Ага, — сказал Мрак. Подумал, хлопнул себя по лбуладонью. — Тогда у меня к тебе тоже просьба... Маа-ахонькая. Ты мне, атебе, понял? Вот возьми это колечко, я обещал вернуть. Принцесса Мелигерда, тыдолжен знать, где она.

— Знаю, — ответил осчастливленный тцар. —Всего дня три по прямой.

— Осталась неделя до срока, — сказал Мрак, —девка будет волноваться. Не забудь, в течение этой недели. Там тебя встретят...Ох и встретят! Не опоздай. Во-первых, там у них предсказание... илипророчество, не помню. Насчет Чёрного дня, Змея, пучины раздоров, и что когдаты явишься, там у них сразу тьма сгинет, а птички зачирикают. Но пророчество иптички — хрен с ними, но там тебя ждет такое... такое звёздное небо!