Интересно, когда по нашим улицам будут ездить такие машины, подумал он и улыбнулся. Это ведь и от нас самих зависит, разве нет? Именно в этот момент он решил, что, несмотря на то, что валютный бизнес успешно развивается, будущее за иномарками, в конце концов наши водители захотят пересесть из убитых польских автомобилей на такие машины, как эта. Пора им в этом помочь.

Он отвернулся и быстро пошел в сторону Лампе. Возле киоска «Рух» был таксофон. Он бросил жетон и набрал номер.

– Что надо? – проворчал голос в трубке.

– Здравствуйте, пан Мариан, это Ричи.

– Слушаю, пан Ричи, – вежливее отозвался Мариан.

– Есть хороший автомобиль на примете. Стоит возле Воеводского комитета. Красный БМВ с немецкими номерами. За ним присматривает милиционер, но, думаю, можно справиться.

10:30

Мирек Бродяк не спешил на работу. Вчера он позвонил Фреду и предупредил, что придет после обеда. Сейчас он лежал на кровати и смотрел на спящую рядом женщину. Она ровно дышала, а на ее губах была легкая улыбка.

Мажена улыбалась во сне уже несколько дней, с тех пор, как он появился в ее квартире на Еврейской.

Когда расследование завершилось, он купил в цветочном магазине на Крамарской букет гвоздик и пошел к Мажене. Он решил, что пора кончать с этой глупой ситуацией. Она простит его или окончательно прогонит, но он больше не может постоянно торчать в кабаках. Вообще-то это Ричи сказал ему, чтобы он немедленно шел к Мажене, с которой он недавно разговаривал. Ричи сказал ему купить цветы и поговорить с ней, потому что ему показалось, что она его ждет. Он рискнул, и она действительно не спустила его с лестницы. Она приняла цветы от него, пригласила войти, а потом со слезами на глазах бросилась ему на шею и стала целовать.

Через час после того, как они попросили прощения друг у друга и помирились, она призналась, что Ричи рассказал ей, что Мирек для него сделал. Что он, рискуя своей репутацией, вытащил его из тюрьмы и помог вернуть доброе имя, и вообще благодаря ему Ричи может нормально жить. А если бы ничего не вышло, Мирек тоже мог бы оказаться за решеткой, как и Ричи. Он ответил, что именно поэтому он не появлялся у нее, ему нужно было спасать друга.

Как он мог бросить в беде такого человека, подумал Бродяк, посмотрев на старую фотографию в рамке, стоявшую на комоде: худощавый рыжеволосый парень слева, стройная брюнетка посредине и толстощекий здоровяк справа. Оба обняли девушку, а их руки встретились за ее спиной. Она расправила плечи и оперлась на них. Парни были в плавках, а девушка в купальнике. Все трое радостно улыбались в объектив фотоаппарата «Смена», которым их сфотографировала сестра Мирека. Они были на пляже на водохранилище Русалка. На заднем плане были купающиеся дети, а вдали на воде мужчина со смешными бакенбардами, на байдарке, с веслом в руке. Они как раз окончили базовую школу. Всем было по пятнадцать. Толстый Ричи, друг Мирека, влюблен в Мажену, Мирек тоже в нее влюблен, а она любит их обоих.

11:00

Майор Альфред Мартинковский выглянул в открытое окно своего кабинета. На противоположной стороне стояло несколько синих микроавтобусов марки «Ниса» и четыре «Стара» с фургонами, приспособленными для перевозки людей. Возле автомобилей толпились милиционеры. Некоторые машины уже были заполнены, в другие садились сотрудники моторизованных отрядов милиции. Все были в полной боевой готовности: в шлемах с пластмассовыми масками, с длинными дубинками, в защитных наколенниках и с большими щитами с надписью «МИЛИЦИЯ». Они отправлялись на побережье. Там должны были пройти демонстрации, поэтому познанский гарнизон ехал поддержать своих коллег.

Майор закрыл окно и повернулся к Блашковскому, который принес ему рапорт о поисках преступника в Катовицах:

– Вот видишь, как тебе повезло. Если бы мы не взяли тебя в прошлом году, сейчас ехал бы с ними разгонять демонстрации в Гданьске. Возможно, тебя бы там отделали хуже, чем Ливер в Катовицах.

Блашковский покраснел. Он чувствовал себя неловко, так как знал, что в квартире железнодорожника позволил застать себя врасплох, еще немного, и он не стоял бы сейчас перед майором.

– Садись, – майор указал на стул, стоявший напротив, а сам сел в кресло.

Мариуш положил на стол перед Мартинковским папку с рапортом.

– Ты все написал? – спросил офицер на всякий случай.

– Так точно, пан майор. У меня только один вопрос… – робко произнес Блашковский.

– В чем дело?

– Какую роль в этом всем сыграл Корболь, застреленный сержантом Ковалем?

Фред усмехнулся в усы и посмотрел на Блашковского. Теперь он мог без проблем объяснить все неожиданные повороты в расследовании. Мартинковский почти обо всем сам догадался, но детали окончательно сошлись вчера, после допроса Дутки, когда тот во всем сознался.

– Корболю принадлежала идея. Когда он жил в Силезии, он узнал, что двое железнодорожников привозят электротехнику из Австрии. Он хотел войти в долю. Он встретился с одним из них, Кавулоком, и предложил сотрудничество. Тот его высмеял и послал куда подальше. Кроме того, рассказал обо всем своему напарнику Клюте. Они не обратили внимания на Корболя и продолжали заниматься своим делом. Но Корболь не собирался отступать. Он решил отомстить одному и запугать второго железнодорожника. Он ждал Кавулока на остановке рядом с его домом. Вызвал его на разговор в зарослях и там убил. Убийство было таким жестоким, чтобы Клюта понял, что с ним нельзя шутить. Но он не успел сделать предложение. Ему пришлось бежать из Силезии из-за драки на дискотеке. Случайное происшествие, но достаточно серьезное, чтобы попасть за решетку, тем более на его счету уже были правонарушения. Он сменил обстановку и осел в Познани, решив отложить свои дела на потом. Здесь он работал под «Певексом» на Толстого Ричи и заодно присматривал бизнес для себя. Так он вышел на Раймонда Ливера. Ему он тоже сделал предложение, но Раймонд его отклонил. Наверное, на этом бы все закончилось, если бы Ливер не мечтал о монополии на импорт техники. Он разыскал Корболя и использовал его в своих целях. Он сказал, что возьмет его в долю. Раймонд понял, что у него появилась уникальная возможность подставить Толстого Ричи. Если бы мы посадили Грубинского, он мог бы подмять под себя валютный бизнес в Познани, а заработанные деньги инвестировать в технику. Но ему нужны были разные каналы поставок. Он поехал в Катовице и предложил Клюте сотрудничество, но тот отказался, уверенный, что его защитит новый партнер по бизнесу