Теперь Маркус Хенри звучит поистине оскорбленно. Господи, Фенвик: это «Телефонная компания „Белл“», а не тихая комната Компании. Интонация у него становится деловито прямодушной. Естественно, мы провели несколько бесед с миз Секлер о вашем брате. Но она перед нами не отчитывается. Он умолкает, затем продолжает тем, что Фенвику слышится как подготовленная вербовочная речь: Я не хочу этим сказать, что у нас нет сотрудниц высшего класса. После вас мы прошли долгий путь, Фенн. Дамы эти – настоящие профессионалки; вы удивитесь. Вот он хмыкает – такие переключения регистра Фенну кажутся одновременно и неудивительными, и откровенными, как… что? Как карты, которые выкрадывают на стол[160], – хотя что они являют, сказать ему будет очень трудно. С таким вот ощущением отрепетированности слышит он, как Маркус Хенри произносит, все еще усмехаясь: Вашей девочке работа не нужна? – что к вопросительному знаку у него уже готов ответ: Мы больше не зовем их девочками, Марк: молодыми женщинами зовем мы их.

А знаете, вы правы? Увидимся в десять семнадцать в пятницу, Фенвик. Поговорим.

Днем на всех парах врывается Кармен Б. Секлер за чем-то нужным из ее стола, распевая матросскую песню Чесапикского залива поверх сигарильи:

О, сто лет – это недолго

На Восточном берегу,

Э гей-о.

Берегись, плыву домой я

На Восточном берегу,

Э гей-о.

Что за тупая песенка, говорит она, шаря вокруг него. Скузи, Фенвик.

Фенн спрашивает у ее затылка: Ты отчитываешься перед Маркусом Хенри?

Кармен распрямляется и пренебрежительно смотрит на него сверху вниз. Я ни перед кем не отчитываюсь, горджио[161]. А он сказал, что я да?

Нет.

Она мычит и роется дальше – и находит искомое, это колода игральных карт. Он меня как бы приглашал после смерти Фреда, но отчитываться мне было не в чем. Потом другая индюшка сделала тот подкат, о котором тебе рассказывал Дуг, и я ей сказала то, что тебе сказал Дуг, что я ей сказала.

Ей.

Они сейчас сильно залипают на сотрудницах: это, сдается мне, как раз по части Маркуса Хенри. У меня такое чувство, что со мной они просто были милы из-за Фреда. Считали, будто подкат – это комплимент, понимаешь?

Мое самосознание повышается. Нужно ль нам уладить какие-нибудь дела, Кармен?

Нужно, это уж точно: большинством наших финансовых дел в наше отсутствие занимался бухгалтер «У Кармен» – не то чтоб дел многочисленных или сложных, если не считать нашей отдаленности и весьма ограниченной доступности. Но бухгалтера не будет до завтра, сообщает Кармен. Тогда с ним всё и уладите. Если ты об этом.

А о чем же еще? Фенвик надеется, она не станет его спрашивать о Сьюзен.

Ну, давай-ка сообразим. Тебе нравится Думитру? Конечно. Ты считаешь, это Компания прикончила Дуга? Возможно. За что? Понятия не имею. Как твое сердце, Фенвик?

Они внимательно смотрят друг на дружку. Фенн снимает очки, оставляет их болтаться на шнурке, решает. На прошлой неделе перепугало меня, Кармен, когда я возвращался автобусом из Вашингтона на остров Соломона после обеда с Дугом.

Ай-я-яй. Скверно?

Не так, как прежде, очевидно. Но было чувство, что оно запросто может и продолжить. Попрошу Джо Хантера проверить его перед тем, как мы двинемся дальше, но есть шансы, что он ничего не найдет. Потом скажу Сьюзен. Если не скажу ей раньше.

Они еще смотрят друг на дружку. Кармен предлагает Фенвику сигарилью из своего серебряного портсигара. Нет, спасибо. Она придвигает кресло. Это не фунт изюму будет, Фенн, говорит она: одной рукой делать непрямой массаж сердца, а другой править парусной яхтой в шторм посреди сраного океана.

Ладно тебе, Карм, возражает Фенн. Сьюзен знает, чем рискует со мной. Мы не вслепую в Карибье отправлялись.

Невозмутимая Кармен отвечает: Хрен там Ладно-тебе-Карм. Чем ты рискуешь? Что ради нее ставишь на кон? Что тебе терять в этом браке?

И близко не столько, сколько Сьюзен. Это называется любовь, Кармен. У нас со Сьюз у обоих это хорошо получается, только у Сьюзен лучше. Дочь своей матери.

Это, знаешь, правда.

Знаю. Фенн не улыбается. Нам со Сьюз вскоре предстоит принять кое-какие решения, которые уже давно нужно было принять, а мы не приняли. Мы на развилке дорог.

Кармен ждет.

Например, я могу попросить ее покормить нас год-два, пока я попытаюсь что-нибудь написать; а может, и нет. Есть и другие решения.

Вроде каких.

Дело с Гасом и Манфредом вдобавок много чего из нас вынуло. Мы считали, плавание поможет. Наверное, и помогло, но не настолько, насколько мы надеялись.

Кармен кривится. Боже правый, Фенн. Вы о чем это думаете?

Мы думаем много о чем сразу и ничего не решаем. Теперь Фенвик улыбается своей старой подруге и показывает на колоду карт. Может, ты нам поможешь – сплавом вперед?

Его теща качает головой, пристукивает колодой по подлокотнику кресла, встает. Не-а. Они для дела.

ПОСЛЕ ЕЩЕ ОДНОГО ДНЯ МЕЛКИХ ХЛОПОТ И КОНТОРСКОЙ РАБОТЫ,

ЕЩЕ ОДНОЙ ПАРЫ СЕМЕЙНЫХ УЖИНОВ

И ЕЩЕ ДВУХ ВЕЧЕРОВ, ПРОВЕДЕННЫХ С БАБУЛЕЙ

И ПРОЧИМИ, В ХОДЕ КОТОРЫХ МЫ МНОГО СМЕЕМСЯ

И ЧУТОЧКУ ЛУЧШЕ УЗНАЕМ ДУМИТРУ,

А ОДОБРЯЕМ ЕГО ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ,

СЬЮЗЕН ПРОИЗНОСИТ ФЕНВИКУ КОРОТКУЮ РЕЧЬ

ПЕРЕД СНОМ В ЧЕТВЕРГ, 12 ИЮНЯ 1980 ГОДА, —

МЫ ОБА НЕМНОГО ХМЕЛЬНЫ ОТ ТРЕВОГИ И РУМЫНСКОГО КАБЕРНЕ-СОВИНЬОН

ПОД НАЗВАНИЕМ «ПРЕМИАТ» —

НА ТЕМУ ВСЕВОЗРАСТАЮЩЕЙ РОЛИ

ЖЕНЩИН В ЦЕНТРАЛЬНОМ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОМ УПРАВЛЕНИИ США.

Может, нам нужно Бабулю к ним на работу устроить, пусть приглядывает за Домом Старых Евреев. Может, я пошлю эту свою профессуру и возьмусь за грязные трюки. Многие меняют себе карьеры посреди жизни: поглядеть вот на тебя. Кто б ни выиграл выборы в ноябре, у нас в разработке новая холодная война, новая гонка вооружений, оголтелое распространение ядерного оружия за пределами советского блока, вымогательство Организации стран-экспортеров нефти, массовый голод в Африке, бог знает что в Юго-Восточной Азии, кошмарные правительства в Бразилии, Эль-Сальвадоре, Аргентине, Чили, Гватемале и, к черту, чуть ли не везде. Мир регрессирует как полоумный: это откат назад, чтобы двинуться вперед? Но все дальновидные люди будут десапаресидос, вместе с китами, слонами, жирафами и носорогами. Хесус Аче Кристо.

ФЕНВИК ОТВЕЧАЕТ – ВРОДЕ КАК.

Что его отчеты по авторскому вознаграждению и лекторские приглашения обеспечивают нам минимальную платежеспособность в грядущем учебном году, если кто-либо из нас